Главная
Статьи
Форум
Мышкин (2010)


http://padunskiy.livejournal.com/



I

«Извозчиков здесь не имеется, если не считать двух-трёх возниц, очень мало похожих на извозчиков, которые могут отвезти туриста», - писал Гиляровский в своём «Путеводителе по городам России».

Со времён дяди Гиляя в Мышкине почти ничего не поменялось, кроме разве что нескольких подробностей: население выросло вдвое, село снова стало городом, да возниц прибавилось. Гоняют теперь по деревенским улочкам «жигули» с разудалой надписью «MouseCity».



II

Утро – очень тяжёлое время года. Практически как весенний день, который потом кормит. Надо встать ни свет ни заря, припереться в кафе до открытия – Вы не могли бы сварить кофе, на автобус опаздываю, спасибо – и, стуча копытом, ждать пока его сварят, и нальют, и принесут, и пить быстро-быстро, обжигаясь, и без десерту, а я этого совсем не люблю, это как раз тот случай: «кофий сегодня пила без всякого удовольствия».

Автобус остановился не пойми где – ни деревня, ни город – все выпали на пожилую траву: а где же мы? А когда уходит паром? А что делать, пока его нет? Что делать, что делать – кофе пить. С плюшками. В придорожной кафешке. Из пластиковых стаканчиков. Ну и что же, что утром уже пил. Кофе много не бывает.




Дом купца Столбова

III

Перейдя мост через малопривлекательную канаву, мы видим круто взбирающуюся по холму улицу. Справа набычились купеческие особняки, слева приветливо кивает здание милиции.

Улица напоминает лестницу работы Микеланджело на Капитолийском холме, только замыкает наш трудный путь не Марк Аврелий, один из великой тройки мыслителей по версии Остапа Бендера, а вездесущий Лукич. Причём мышкинский Лукич чем-то похож на брюссельского писающего мальчика, готового оросить поднимающихся туристов.





IV

Я много размышлял после завтрака и вот что я понял. Этот город начинается не с вешалки, не с парадного подъезда (туристов, прибывающих по воде, на больших круизных пароходах, мы в расчёт не берём), а с замызганного коридорчика коммуналки, где не заканчивается состояние войны на тему: чья сегодня очередь выносить мусор и мыть полы.

Станиславский этого не предусмотрел. Хотя и очкарик.


Городское казначейство и Дворянское собрание


Особняк и магазин купца Столбова

V

В средней школе учат чему попало, кроме полезных вещей. Например, в ней не учат путешествовать по разным городам.

Вот Вы приезжаете в город и начинаете его разглядывать. Бесцеремонно. Выглядывая разные подробности, может быть и не предназначенные для Ваших глаз. Чтобы потом рассказывать их, снисходительно усмехаясь. И ощущать себя умным и бывалым.

Что сказал бы в этом случае, скажем, Ницше? Ницше сказал бы: а Вам не приходило в голову, что город тоже высматривает Вас? И то, что в результате случается с Вами в городе, зависит от Его впечатления от Вас. А не от времени, погоды и чёрт знает чего ещё. И уж тем более не от Вашего везения.

Так вот, о везении, погоде и чёрт знает о чём. Мне, как обычно: низкая облачность, тусклый масляный свет и, перефразируя «наше всё», - казалось, дождь идти хотел.


Трактир "Роза"



VI

Мне встретились три версии происхождения названия города. Возможно, их больше. Нет, не так: уверен, что их больше – у всякого прилично старого города, возникшего не с бухты-барахты по царёву соизволению, как, скажем, Переславль-Залесский, Санкт-Петербург или Комсомольск-на-Амуре, должно быть много версий появления, первоначальной истории и, разумеется, происхождения названия.


Дом купца Замятина



VII

Первая версия, у Гиляровского, проста и безыскусна: Мышкин основан неким каменщиком Мышкиным. Другая утверждает, что Мышкин – обшепелявленный вариант названия «Мыскин», от какого-то мыса происходящего. Третья, очень сегодня популярная, куда витиеватей. Дескать, некий князь прилёг отдохнуть на травку, закемарил, а тут мышка бежала, хвостиком махнула и разбудила князя. Осерчал он на мышь спервоначалу, а потом и змею заметил, намеревавшуюся, разумеется, напасть на любимого руководителя. Вот за геройский подвиг и одарил князь эту местность именем мыши. То-то все обрадовались)





VIII

Третья версия названия очень в духе сказочной традиции, где логика и правдоподобие не являются достоинствами, где символы и аллегории важнее. Тут вам и мышь, зверёк малый и бесполезный в обычных условиях, а случись чего, так без него и не справиться сильным мира сего. Вспомним хотя бы про репку, да про золотое яичко. Такой вот символ маленького человека, без которого, если задуматься, большой мир пропадёт.

И змея здесь же, – даже и не знаю за какой конец клубка тянуть. Начну всё же с библейского: про змея из райских кущ помните? Очень неоднозначная личность, но христиане традиционно к нему и к его родственникам относятся негативно, чему Георгий Победоносец зримый пример. Русский же змей трёхглав – нам всего подавай вволю, не мелочась. Такая уж натура. Но здесь легенда говорит просто: змея. Ой, что-то мне не верится. Вижу, вижу – ползёт гигантская анаконда вдоль волжского берега, готовится пожрать князя. А мышь тут как тут. Подвиг, однако.


Трактир цыгана Дудкина


Дом Чистовых-младших (арх. А.А. Михайлов)

IX

Отчего, кстати, принято не любить библейского змея? Если без предрассудков, нельзя не признать его позитивной роли во всей этой истории. Во-первых, он научил людей не слушаться старших, что в результате рождает прогресс и цивилизацию. Во-вторых, люди узнали, что за любые удовольствия рано или поздно наступает расплата, а это привело к появлению морали. И, наконец, он спас человечество от лени и тунеядства!


Дом Т.В. Чистова



X

Чему же верить? Я лично – первой версии, про каменщика. Что несовременно: кто же сегодня верит правдоподобным вещам? Вот фантастика, всякие там нанотехнологии – это да, внушает…






Церковь Успения Пресвятой Богородицы. И.Манфрини. 1820

XI

Красивые города любить легко. Петербург, Париж, Вену. На каждом углу красуется шедевр, если не мирового зодчества, то европейского - точно. Тротуары подметены, а кое-где даже вымыты. С шампунем. Кофе опять же в фарфоровых чашках подают, а не в пластиковых стаканах.

Другое дело – маленькие провинциальные городки. Им даже путеводители отказывают в праве на красоту: напишут про именитых земляков, про удои и уловы, про разорение Батыем и московскими князьями, наконец. Но разве удивишь кого-то московскими разорителями? Нет, чтобы написать крупными буквами на первой же странице: Мышкин – самый красивый город земли! Я бы поверил. Правда-правда.





XII

С тех пор, как Камилло Зитте, а затем Леон Крие рассказали нам о маленьких кривых площадях старых европейских городов, о человеческом масштабе и прочем гуманизме Средневековья, с тех самых пор барочные и ампирные площади, все эти Дворцовая, святого Петра или Тяньаньмэнь, утеряли свою магию, не растеряв величия. С тех пор мы перестали стыдиться косых углов и неправильных пропорций и в старых русских городках стали выискивать остатки былой, до-екатерининской планировки, приговаривая: смотри-ка, прелесть какая!

Одна такая кривая площадь, с Никольской церковью посередине, у нас впереди, в третьей части рассказки. А вот церковь Успения Пресвятой Богородицы в Мышкине формирует классически правильную площадь, четвероугольную, окружённую присутственными местами, особняками, ресторацией и спуском к набережной, в сутолоку туристов, которым пронырливые аборигены втюхивают копчёную рыбу по баснословным ценам. Вокруг площади бравыми гренадерами выстроилось каре дерев,- вспоминаются барские усадьбы, «графиня изменившимся лицом» и всё такое. Здесь, правда, бежать придётся не к пруду, а к Волге, к сувенирам и копчёным угрям.





XIII

Церковь Успения напоминает купецкую дочь, вернувшуюся из пансиона благородных девиц: в меру упитанна, в меру воспитана. Зодчий, Иоганнес Манфрини, был большой затейник. Он взял совершенно классический храм, с тремя портиками ионического ордера и элегантным ренессансным куполом, и приставил к углам 4 цилиндра, увенчав их, а заодно и купол, русскими старорежимными луковками.

Церковь начали строить в 1805-м, в год Аустерлица, а закончили в 1820-м, за год до смерти Буонапарте. Представьте: Александр I и Наполеон беседуют на плоту посреди Немана, а её строят; французы форсируют Березину, а её строят; русские казаки кричат «Быстро!» парижским трактирщикам, а её строят; союзники чудом выигрывают битву при Ватерлоо, а её строят, низвергнутый император на пустынном острове сокрушается, что не стал властителем Индии, а её всё ещё строят. Ух!





XIV

Из всех именитых мышкинских земляков самый дорогой сердцу русского человека, конечно же, Пётр Арсеньевич Смирнов. Помните, в начале эпохи второго русского капитализма появилась в магазинах знаменитая водка «Смирнофф» и не было слаще этого запретного плода. Потом привыкли, успокоились, да и переключились на иные продукты.

Смирнов, уроженец деревни Каюрово Мышкинского уезда, с семилетнего возраста работал «мальчиком» в ренсковом погребе (виноторговой лавке) у дяди, в Москве. В 1857 году его отец выкупил семью из крепостной зависимости и Пётр Арсеньевич продолжил семейное дело.

Со школы все знают про реформы Александра II Освободителя: крестьянскую 1861 года, земскую и судебную 1864-го, городскую 1870-го. Нам же интересны другие даты: в 1863-м царь-батюшка отменил винный откуп и ввёл акциз, а в 1865-м Менделеев, беспощадно талантливый человек, оформил в диссертацию свои опыты по разбавлению спирта водой.

Казалось бы, наступило время палёнки и беспредела, но не таков был Пётр Арсеньевич. Поставив на качество, Смирнов сам-один отбирает всё самое лучшее: воду, зерно, способы очистки. Невероятно, но это срабатывает: проходит 20 лет и вот уже он купец 1 гильдии и поставщик двора Его Императорского, а также дворов шведского и испанского королей, у него пачки ассигнаций, граммофон и прочие атрибуты буржуазного быта.

Во времена второго русского капитализма – ельцинско-путинского – эти фокусы уже не проходят. Был такой Довгань – помните? – тоже водку выпускал, про качество говорил, марки голографические внедрял. Да где теперь эта водка?

Наивен был первый русский капитализм: Савва Морозов рабочим общежития строил, деньгами оппозицию снабжал. А оно вона как обернулось. Нынешний капитализм куда мудрёней.


Дом Сорокиных. нач. XX в.


Дом Порецких. XIX в.

XV

Винная карта в мышкинском ресторане «Мышеловка» весьма прельстива, особенно по части наливок. Разумеется, водка тоже присутствует, разных наименований и производителей. Хотя хватило бы и просто «Смирноффской». Уж где-где, а здесь - да. Но. Раз уж мы о наливках,- вишнёвую особенно рекомендую. Не пожалеете.

Получается, главное достижение Смирнова – идеальная водка из идеальных составляющих – его земляками забыто. Или забыта. Её чистый вкус, гордость Петра Арсеньевича, прячется за другим вкусом.





XVI

Пётр Вайль в телевизионной версии «Гения места» рассказал о некой датской кафешке, где он пил местную, весьма недурную, водку и закусывал бутербродами. Вот именно бутерброды нас теперь и интересуют: Вайль говорит, что в меню их было что-то 175 видов.

При изобретательном подходе мышкарей к водкам и наливкам, они совершенно бессердечны к закускам. Какие 175? - там и десятка не наберётся.

Хотя, если разобраться, бутерброды не идут ни в какое сравнение с традиционными русскими закусками. Помните, ещё профессор Преображенский учил, что холодными закусками и супом закусывают только недорезанные большевиками помещики. Мало-мальски уважающий себя человек оперирует с закусками горячими.

Я вот, например, люблю расстегаи с визигой. На худой конец буженину, разогретую в микроволновке. Хотя и от почек заячьих верчёных не откажусь:)





XVII

Вайль, демонстрируя осанку отставного гусарского полковника, показал эти датские бутерброды. Мама дорогая! Это флагманский линкор «Индепенденция» с полным парусным вооружением, а не бутерброд! Я даже не хочу знать, до каких пределов надо раззявить рот, чтобы понадкусить.

Нет уж, я лучше солёным рыжиком ограничусь. Если смогу поймать его вилкой на тарелке.


Часовня св. Георгия Победоносца. 2008



XVIII

Победа над мифическим змием далась, как мы помним, легко. Не таков змий зелёный. Рассказывают случай: Тимофей Васильевич Чистов, многолетний глава городской Думы и владелец особняка с террасой для чаепитий, как-то раз озаботился моральным обликом мышкарей. Когда мещанин Рупасов позволил себе особо цинический загул, Чистов официально потребовал его наказания, и Дума приняла соответствующее постановление: "Сделался в обществе такой член, который совершенно не может быть терпимым сколько по поведению, а и потому, дабы он развратной жизнью не мог послужить соблазном другим». Каково?





XIX

Сегодня напротив впадения Юхоти в Волгу уголок тихого отдыха. Может быть, эта та самая поляна, где задремавший князь чуть было не стал жертвой змия? Скамейки попарно повёрнуты друг к другу для сближения любящих сердец, а высокий крутой берег ограждён во избежание хулиганства и суицида.

Каюсь, на одной из этих скамеек я сидел, вытянув потёртые ноги 43-го размера и пил из горла коньяк. Закусывал я его охотничьими колбасками, хотя всякий знает, что нет к коньяку закуски лучше, чем борюсик.


Дом Томсона. XIX в.



XX

С высокого волжского берега открывался изумительный русский вид: река, и полосатые теплоходы с ошалевшими туристами, и далёкий синий лес на том берегу, и осторожная морось. Хотелось встать, обернуть вокруг шеи палестинский платок и запеть на весь простор хрустальным детским дискантом: когда усталая подлодка из глубины спешит домой…

Вот на такой же высокий берег выходила Катерина из печальной пьесы Островского, поднимала руки и хотела полететь как птица. «Опасайтесь своих мечт», - говорят в таких случаях многоумные китайцы. «За сбычу мечт!», - принято говорить в нашей благословенной Отчизне. Такие вот мы разные…







XXI

Помните, герой Д.К. Джерома вопрошал: «Всегда ли дешевые безделушки прошлого будут казаться сокровищами? Будут ли наши расписные обеденные тарелки украшать камины вельмож двадцать первого столетия?»

Ещё как будут. Музеи Мышкина забиты вполне себе обычными мануфактурностями до тарелок включительно.

В вопросе поиска туристической заманухи мышкари под стать своему тотему: пронырливы и прожорливы. Везде сунут нос, всё попытаются если не съесть, то надкусить. В самом деле, каких только музеев нет в городе: мыши, лоцманов, старой техники, льна, валенок, П.А. Смирнова.

Даже вещи адмирала Ушакова отысканы, обласканы и показаны, хотя, казалось бы, какое он-то имеет отношение к Мышкину? Родился в Романовском уезде, снискал славу в южных морях, основал первую в новой истории греческую республику. (Счастливый: он видел Итаку. Правда, ещё до того, как Жуковский перевёл «Одиссею». И эти слова - Из-за того, что я грязен, что рубищем тело одето, Пренебрегает пришельцем она, говорит, что не тот я – он, увы, не мог произнести. Разве что по-гречески). Похоронен Ушаков в Санаксарском монастыре Тамбовской губернии; церковь во имя его стоит на самом краю православного мира,- в Черногории, в Херцег-Нови, на русском кладбище. И где здесь Мышкин?

Но кого-то во всей этой музейной лихорадке всё же забыли. Бианки? Морозова?



XXII

В этом месте, наверное, нужно сделать многозначительную паузу, откинуться на спинку кресла, раскурить трубку и обронить усталым баритоном: все эти музеи и музейчики – суть попытка завернуться во время. Не в сегодняшнее, не в собственное. Во вчерашнее. В чужое.

И выпустить струю дыма в лицо статуэтке Клио на каминной полке.





XXIII

Мышкин располагает к тому, чтобы вести жизнь скромную и безупречную. Здесь нужно сажать хризантемы, ходить в концерты и читать Сетона-Томпсона на дощатой брусчатой террасе дома Томсона.

Однажды в городе жил Виталий Витальевич Бианки, знакомый моему поколению по книжкам с иллюстрациями Чарушина. Он ходил на охоту, да и просто так по лесу, изучал птичьи и зверьи следы и писал об этом поучительные, как бы детские рассказки. И совершенно не хотел вспоминать о ЧК, об арестах и ссылке.

О том, что в 1917-м он вступил в неправильную партию, а в 1918-м был призван в неправильную армию. Да и происхождение его вряд ли можно было назвать правильным. За эти прегрешения он сидел в Бийске и изучал природу Уральска. Но всё могло бы быть ещё хуже, если бы свою знаменитую книжку «Чей нос лучше?» он выпустил не в 1923-м, а в 1937-м, когда этот вопрос стал актуальным не только для пернатых.


Усадьба Т.В. Чистова (1830-1850-е гг.) и часовня Флора и Павла (нач. XIX в.)



XXIV

Бывают такие биографии, что, оглядываясь на свою жизнь, понимаешь её скудость и никчёмность. Такие люди даны нам для мечты и пускания слюней.

Вот, например: Николай Александрович Морозов, внебрачный сын помещика Мологского уезда. Образование, помимо домашнего, - пара лет в гимназии и 1 курс университета (вольнослушателем), что не помешало ему при Советах стать директором Естественно-научного института им. П. Ф. Лесгафта и почётным членом Академии наук СССР. Учёные особо подчёркивали фундаментальное значение для науки его высказывания о том, что атом имеет сложную структуру.

Семья его деда была взорвана камердинером «по романтическим причинам», а он стал одним из создателей «Народной воли». Его теоретические взгляды сегодня весьма актуальны: он предлагал использовать террор постоянно в качестве регулятора политической жизни в России. Арестован в 1882 году по делу народовольцев и до 1905 года сидел в Петропавловской и Шлиссельбургской крепостях.

Масон, выдвигался в Учредительное собрание по списку кадетов. За заслуги перед социалистической революцией большевики подарили ему имение отца. В возрасте 85 лет окончил курсы снайперов Осоавиахима, а в 87 ушёл на Волховский фронт.

Он пережил Николая I, Александра II, покушение на которого готовил; Александра III и Николая II, при которых сидел, пережил Ульянова-Ленина и 7 лет не дожил до смерти Джугашвили-Сталина.


Дом Поповых. нач. XIX в.


Дом Смирновых. 1909 г.

XXV

Но нам с Вами Николай Александрович интересен не этим. И даже не тем, что, по уверению Каверина, не целовался с мужчинами.

Благодаря ему мы имеем сегодня Новую хронологию, многими ругаемую и многими почитаемую, широко известную по книгам А.Т. Фоменко и Г.В. Носовского.

Принято считать, что сама мысль низвергнуть устоявшийся порядок вещей – очень русская, очень наша. Поминают при этом, правда, не прозрения и открытия, а истерики и погромы. Дескать, все эти летящие в омут Катерины, порванные на груди рубашки и сам русский бунт, бессмысленный и беспощадный, - всё это у нас в крови. Не приучены-де к степенству и постепенности.

И так это всё в стихах и красках описывается, что поневоле задумаешься: так ли уж бескорыстны распространители сего мифа? И не найдёшь причин ответить утвердительно.

И даже остроумная версия Олеши о мотивах написания Морозовым своей скандальной книги (Ах, вы меня лишили мира? Хорошо же! Вашего мира не было!) того же поганого свойства.

Меня же, человека далёкого и от истории и от астрономии, Новая хронология интригует: а вдруг?


Женская гимназия. XIX в.


Дом Королькова. XIX в.

XXVI

Мышкин, как пишут, стоит на шести холмах. Уже одно это говорит об оригинальности местных жителей. Другие стали бы упражняться в географии и арифметике, сводя число холмов к семи. Чтобы как в Риме, чтобы как у больших. Эти – нет.

Честно говоря, я не большой знаток римских холмов, чтобы пытаться отгадать загадку: какого же холма нет в Мышкине. В сакральном смысле, конечно же. Хотя было бы заманчиво провести параллели, отыскать совпадения, найти отсутствующий и завернуть что-нибудь глубокомысленное по этому поводу.

Ну да Бог с ними, с рассуждениями о холмах. Просто залезем на один из них.


Никольский собор. 1766-1769 гг.



XXVII

Рядом с Никольской церковью сложно организовать классическую площадь - с восточной и южной стороны склон катится вниз, к логу и кособокому Лукичу. И немудрено: построена она была в 60-е годы XVIII столетия, ещё до обязательных плац-парадов. Правда, по внешнему виду её никак не угадать барокко, полыхавшее в екатерининские времена.

Церковь, даже с учётом утраты колокольни, производит странное впечатление. Портики с широко расставленными парными колоннами нависают над арками с окнами. При такой композиции хочется видеть ворота с крупными барельефными сценами из удивительной жизни. Но их нет. То ли жизнь была недостаточно удивительна, то ли её не было вовсе.

Хотя, вру. Была жизнь. И именно эта кособокость её особо симпатична. Если бы у меня была такая же гордая осанка, как у Вайля, я бы сказал: здесь-то и дремлет дух города, гений места.



XXVIII

Раз уж мы о гении места, как не вспомнить печальную пьесу Островского?

Жила-была дЕвица юная, да на всём готовом в родительском доме. Ходила утром к заутрене, а вечером к вечерней, службу стояла и в потоке света ангелов наблюдала. В промежутках дома молилась, по ночам вставала и в уголке молилась. Пока к заутрене не позовут.

Выдали её замуж за наследника большого состояния. Муж был тихий, матушку свою сильно уважал за большой жизненный опыт и полезные советы. А жену любил и говорил об этом громко, чтобы все слышали. Но не упускал случая уехать из дому как бы по делам, чтобы, значит, хотя бы пару недель вдали от семьи попить-погулять.

Катерина в промежутках между молитвами томилась, по ночам сны видела и хотела чего-то неведомого: то ли полететь как птица, то ли по Волге на лодке кататься, обнявшись. Только не с мужем.

Во всё время пиесы персонажи ходят по сцене из угла в угол, песни поют, разговоры разговаривают и общественно-полезным трудом не занимаются. Купцы выпивают, девушки друг с дружкой целуются, испытатели природы перпету-мобиль ищут. Ну чисто водевиль, разве что без танцев.

Добролюбов, говоривший о себе во множественном числе, был большой мизантроп. Про этих симпатяг он написал: «наглое презрение к здравому смыслу и всякому праву». Интересно, что бы он написал про сегодняшних людей?





XXIX

Не прав был Николай Александрович в своей трактовке сюжета, ох не прав! Это же чисто мышкинская пьеса, - взять хотя бы берёзовую аллею на обрыве, которую насадила когда-то команда местного полицейского батальона: не здесь ли прогуливалась Катерина?

Ну а раз так, то вот Вам и разъяснение сюжета. Трёглавый змей, который есть источник зла – это Кабаниха, Дикой и катеринин муж. А мышка, следовательно,- Катерина. Без неё спасение князя состояться не может. Уж она бегала-бегала по его лицу, да всё зря. Не захотел князь спасаться, а тем паче устоявшийся порядок вещей рушить. В Сибирь отправился. Так оно спокойнее.





XXX

Мышкин во всё время нашего знакомства не пытался казаться красавцем, не рядился в лучшие одежды, не принимал горделивых и величавых поз, как натурщик в классе живописи.

Город повернул ко мне недвижное лицо и еле заметно улыбнулся уголком рта. Так мог бы поступить Такеши Китано, если бы, конечно, доехал до Мышкина.

Город посмотрел на меня грустно и отпустил.











Рейтинг@Mail.ru