МАРШРУТ: МОСКВА—ВЛАДИВОСТОК – Терней – ХАБАРОВСК – САХАЛИН – Кунашир – САХАЛИН – ХАБАРОВСК – БЛАГОВЕЩЕНСК – Хэйхэ – Ерофей Павлович – Сбега – Зилово – ЧИТА – УЛАН-УДЭ – ИРКУТСК – КРАСНОЯРСК – НОВОСИБИРСК – ОМСК – КУРГАН – ЧЕЛЯБИНСК – УФА – Белая – НАБЕРЕЖНЫЕ ЧЕЛНЫ – КАЗАНЬ – ЧЕБОКСАРЫ – Н.НОВГОРОД – ВЛАДИМИР – МОСКВА.
ХРОНОЛОГИЯ.
12 Июля - Прилёт во Владивосток.
13 Июля - Покупка машины.
18- 22 Июля - Рейд по приморью.
22 Июля - Прибытие в Хабаровск.
29-30 Июля - Рейд в Ванино.
31 Июля - Прибытие на Сахалин.
2 Августа - Прибытие на Кунашир.
3 Августа - Поход на мыс Столбчатый.
4-5 Августа - Поход на в. Тятя.
7-9 Августа - Поход на оз. Кипящее.
12 Августа - Поход на в. Менделеев, Фумаролы.
16 Августа - Возвращение на Сахалин.
16-18 Августа - Рейд по Сахалину.
20 Августа - Возвращение в Ванино.
21 Августа - Возвращение в Хабаровск.
22 Августа - Прибытие в Благовещенск.
24 Августа - Поход в Китай.
1 Сентября - Прибытие в Сковородино.
1-7 Сентября - Рейд Сковородино - Зилово.
11 Сентября - Прибытие в Уфу.
13-15 Сентября - Рейд на р. Белая.
18 Сентября - Возвращение в Москву.
Идея пересечь всю страну с запада на восток и обратно появилась давно. Уже в 96 году эта идея стала почти навязчивой. И было по чему. К этому времени мне удалось объездить почти всю европейскую часть бывшего СССР и большую часть Европы на своем автомобиле. Невозможность проезда по территориям России находящимся на материке казалась нелепой. Из-за отсутствия дорог наша страна напоминает островное государство: множество населенных пунктов доступно только водным или воздушным транспортом. Ещё есть много территорий, попасть на которые можно только по железной дороге, но не на автомобиле.
Получилось так, что последующие годы я, со своими товарищами занимаясь автомобильным туризмом, как бы превращал архипелаг Россия в единый континент, достигая всеми правдами и неправдами “островные” территории на автомобиле.
И вот, имея за плечами пятилетний опыт борьбы с любым российским бездорожьем, мы отправляемся во Владивосток. Идея достичь дальнего восток на своем автомобиле была отвергнута из-за опасений того, что экспедиция займет очень много время. Было решено добраться до Владика на самолете, там купить джип (G.P. – от GPV – general purpose vehical, а не Jeep.).
ПЕРЕЛЁТ.
Не смотря на то, что самолетов вылетает в этом направлении много, сразу билет купить не удалось. Пришлось несколько дней подождать. На фоне дороговизны билета и не сезона дефицит казался весьма странным. Удивительно, что стоимость перелета в пределах страны в одну сторону может стоить 350$. И это в стране, где зарплаты у большинства людей от 20 до 100 долларов! Итак, билеты взяты на 11 Июля. Томительное прохождение регистрации, оформление багажа и мы на борту. Просидев в кресле с пол часа, в ожидании вылита я, вдруг, понял, что кресло настолько неудобно, что выдержать восемь часов перелета будет невозможно.
В 18.10 самолет поехал… тело постепенно принимало форму кресла, становилось легче. С помощь чудо прибора спутниковой навигации удавалось контролировать объективные данные: скорость, высоту и местоположение. Самолет летел кратчайшим путем: с начала взяв курс на северо-восток, а потом постепенно дугой на юго-восток. Примерный маршрут самолета: Москва – Ярославль – Киров – Сургут – Лесосибирск – Тында – Хабаровск – Владивосток. Высота полета колебалась от 9000 до 10500 метров, скорость от 600 до 900 км в час.
ВЛАДИВОСТОК.
Приморье встречало пасмурной теплой погодой. Мне было совершенно не привычно: в небе тяжелые, почти грозовые тучи, туман и…. Жара. Вот он – муссонный климат. Начался дождик, то есть не то, что бы дождь, а мелкая водяная пыль, которая даже не намочила одежды. Водная пыль летала в воздухе и особо не досаждала бы мне, если б не очки. Стёкла плавно покрывались микроскопическими капельками, так что через некоторое время я уже ни чего не видел. Наверное, здесь очень популярны контактные линзы – подумал я и убрал очки в карман. Ещё очень не привычно было оказаться на семь часов раньше. В Москве поздняя ночь, а здесь день только начался (прилетели мы около десяти утра).
С учётом того, что нас было трое и ещё много вещей, обычное такси нам не подходило, но кругом было много японских микроавтобусов. Первые предложения в восемьсот рублей мы отвергли и нам стали предлагать добраться до центра города уже за шесть сотен. Мы ни куда не опаздывали и, не спеша, обошли всех таксистов на микроавтобусах. Минут через десять один из таксистов предложил доехать “почти бесплатно” - за двести рублей, так как он собрался везти ещё одного человека. Центральный проспект Владивостока встречал иллюминацией. Это было удивительно, ведь известно, что в приморье энергетический кризис, а тут днем горят все фонари, – наверное, на ночь их выключают – подумал я для самоуспокоения – кризис всё-таки.
К нашему удивлению свет и вода в квартире были. Приняв холодный душ и приступив к приготовлению пищи, вдруг обнаружилось, что есть и горячая вода – мы были в полном смятении: когда обнаружили в ванной холодную воду, были очень рады и даже не могли и подумать о том, что горячая вода то же есть – кризис всё-таки.
Подробней расспросив местных жителей о зимнем кризисе, наталкиваясь на непонимание, поняли, что ни какого кризиса не было!
Казалось, что адаптация ко времени пройдет легко – надо всего лишь продержаться до вечера, лечь спать и проснуться утром, как ни в чём не бывало. Однако, добравшись до дома, мы все свалились спать. Даже спустя несколько дней я не мог войти в нормальный режим – организм сопротивлялся так как будто я попал на другую планету с иной продолжительностью суток. Немного отдохнув, мы отправились гулять по городу.
Первостепенной задачей было купить автомобиль. Для этого мы на следующий день (пятница, тринадцатое июля) отправились на рынок “Зеленый угол”, предварительно внимательно изучив газетные объявления.
Ещё в Москве изучив объявления через интернет мы сильно разочаровались – предложения по джипам очень дорогие, а легковушка, даже полно приводная нам не подходила. Бегло ознакомившись с рынком мы расстроились окончательно: дешёвых джипов нет. В голову пришла совершенно нелепая мысль - просто купить новую Ниву. Но “Нива” очень маленькая – для нас это не подходило, уж очень много вещей надо везти. Превращать путешествие в продолжительный поиск машины было не приемлемо. Облазив весь рынок сделали следующий вывод: наиболее удачно по соотношению цена/ количество железа – Toyota Surf (4Runner). Большая часть машин продавалась посредниками и цена была завышена. С трудом отыскав на рынке “моряка” договорились на 5300. Хотя и эта сумма нам показалась чрезмерной, но это было лучшее предложение на рынке. Автомобиль был с ПТСом выданным таможней неделю назад, оригинал (если ПТС дубликат или выдан в ГАИ, то что-то не так), на следующий день машина поставлена на учёт и снята с учёта для продажи. Имелись так же и документы об уплате пошлины. По документам всё в порядке. Машина 92 года, АКПП, двигатель 2LTE (2.440 турбо дизель).
Автомобиль выглядел лучше других подобных, хоть и имел вдвое больший пробег – 200000 км, зато имелись все бирки: когда заменено масло, АТФ, ремень ГРМ и покрышки. Все автомобили имели подозрительный пробег 100 – 115 тысяч км, не зависимо от года выпуска, естественно бирки были отклеены.
Истории о том, что за границей люди мало ездят на машинах ( у каждого по три машины и т. п.) я наслушался в Минске ещё лет десять назад, хотя из поездок по Европе помню: почти все продаваемые машины имели пробег 180 – 250 тысяч км., но после пересечения границы пробег чудесным образом уменьшался. Что касается немцев, то они ездят очень много, особенно если автомобиль дизельный. Благодаря особенности германских налогов ездить на дизеле мало - не выгодно – экономия на топливе не оправдает большего налога. В Японии, как я понял джипы – роскошь и ездят на них долго. Основная часть вне дорожников на рынке - десятилетки. Даже если ездить только по выходным в магазины всё равно меньше 150000 не получится!
Строго говоря выбора у нас не было – купленный автомобиль единственный который нам подошел. Оказавшись на автомобиле мы вновь почувствовали себя нормальными людьми. Покатавшись по городу отправились на самый известный курорт – Шамора. Здесь, всего в нескольких десятках километров от Владика пагода гараздо лучше, солнечо. По дороге к местам отдыха глухие пробки как в Москве в жаркий вечер по дороге на Клязьму. Великолепные песчаные пляжи переполнены отдыхающими, вода, хоть и прохладная, желающих купаться много. Все выглядело как на рекламных картинках выглядят курортные острова. Юга (Черное море) на фоне Тихоокеанского побережья, теперь мне казались какими-то бледноватыми.
ПРИМОРЬЕ.
Вопреки сложившейся традиции, не задерживаться в городах больше чем сутки, во Владивостоке мы пробыли почти неделю – все-таки родной город одного из членов команды.
Дальнейший план действий был такой: проехать по глухим местам приморья в глубине континента, а потом выехать на побережье и проехать как можно дальше на север. Удалившись километров на сто пятьдесят от Владивостока мы съезжаем на мелкие дороги. Как только свернули с дороги на плохо заметную просеку мы оказались в плену нетронутой и непривычной для нас природы. Благодаря влажному и теплому климату вся растительность благоухала и имела непривычно большие размеры: Мать-и-мачеха размером с наш лопух, а лопух размером с зонтик, кедровые шишки с ананас. Насекомые тоже не отставали: слепни размером с наших бабочек, а бабочки…. здесь вообще отдельная история! Столько видов этих необыкновенно красивых насекомых я не видел даже в музеях. Бабочки были всюду, большие и очень большие, черные, перламутровые, коричневые и белые, самых фантастических окрасок, прямо таки музей энтомологии под открытым небом!
Дороги мы особо не выбирали, но получилось так, что все броды и грязевые участки оказались легко преодолимы. Это только радовало – можно было сосредоточиться на созерцании природы, а не “бороться” с ней, как это бывает часто в столь глухих и интересных местах. На ночевку остановились у подножья древнего вулкана. Он величественно возвышался над сравнительно ровным ландшафтом, а высокие горы были вдали, почти у самого горизонта. Склоны вулкана были не обычно крутыми и деревьев на них почти не было.
По соседству с палатками, в кустах я увидел огромную, как рыбацкая сеть паутину, в центре которой в ожидании добычи сидел, размером с грецкий орех паук. Утром нас ожидала впечатляющая картина: сети пауков, незаметные вечером, теперь, в капельках росы, были видны с двухсот метров, а паутин вокруг нас было огромное количество. Казалось, что мы стали пленниками, окруженными несколькими рядами “колючей” проволоки. Путешествие продолжалось. Дороги неуклонно вели нас к побережью. Вдоволь насладившись красотами рек, гор и равнин, нам скорее хотелось сменит обстановку, попасть к морю. По дороге Р447 мы приблизились к побережью, но воды было ещё не видно – дорога некоторое время идет вдоль берега, на пяти - десяти километровом удалении от него.
Редкие очаги цивилизации довольно примитивны - глухие полу заброшенные поселки, но и здесь можно купить какие-нибудь продукты. Заправки хоть и редки, а некоторые не работают, но и их достаточно для того, что бы ехать без канистр. Нашего бака в шестьдесят литров хватает на 400- 500 км, почти независимо от качества дорог – вот они преимущества дизеля. К стати солярка здесь не дешёвая – 8-9 рублей.
Ну вот наконец мы приближаемся к морю. К заливу Ольги в который впадает река Аввакумовка. Дорога идет по насыпи, а с права от нас заболоченная губа Аввакумовки. Пейзаж какой-то не привычный: обычное, как в средней полосе, болото переходит в живописную бухту с песчаными берегами.
Обрадовавшись смене обстановки мы сворачиваем с дороги – пляж начинается сразу. Быстро расправив коврики мы устроились загорать. Песок, синее небо, чистое море – всё как на каком-то сказочном курорте. Разогревшиеся на солнце мы идем купаться, но это не так-то просто – песчаная бухта очень мелкая, как Рыбинское водохранилище, да и вода прохладная. Так, что пока пройдешь сто метров, до глубины по пояс, обдуваемый прохладным ветром с моря успеешь передумать. Дальше дорога вновь уходит от побережья. Места становятся более цивилизованными: поселки встречаются чаще и крупнее. Проехали единственный здесь город Дальнегорск и оказались вновь на побережье в поселке Рудная пристань. Ещё одна великолепная бухта. Даже в пасмурную пагоду пейзажи выглядят великолепно: скалы, бухты, горные серпантины, свинцовые облака пожирающие макушки гор – раздолье для художников натурщиков. Теперь цивилизация вновь оставалась позади, а впереди – не тронутая природа. На ночевку устраиваемся на высоком берегу самой красивой бухты. Неподалеку старые траншеи и доты оставшиеся со Второй мировой.
С моря дует лёгкий ветер, а спасения от мошки всё равно нет. В лучах заката бухта так красива, что кажется это непродолжительный момент в который нужно непременно побывать здесь.
Хмурое, влажное утро, казалось не предвещало ни каких красот, но нет, теперь окрестности выглядели еще более загадочными и суровым, не менее красивыми, чем на кануне.
Проезжаем Пластун и двигаемся дальше на север. По идее места дальше ещё более глухие, однако на территории Сихотэ-алинского заповедника гравийка превращается в хорошую асфальтированную дорогу.
Терней оказался для нас точкой разворота. Идею достичь Ванино по берегу опровергли местные жители. Самое дальнее до куда мы сможем доехать – Светлая, - Да и то – наш собеседник, оценивающим взглядом, смотрит на машину – с трудом.
Учитывая начавшиеся проблемы с уходом тосола, от попытки достичь Светлую мы отказались. Теперь предстояло выяснить как лучше выбраться от сюда в сторону Хабаровска – не возвращаться же во Владивосток! Выяснилось, что ни кто толком не знает как попасть в Хабаровск. Дабы отыскать квалифицированного “Сусанин” заезжаем в центр Тернея. На главной площади установлена доска почёта, но не фотографии лучших людей поселка, а картинки с животными на ней. Здесь же много полезной информации о заповеднике, сколько и какие животные в нем обитают. Оказалось здесь много тигров, медведей, волков и других менее опасных зверей.
Обремененные знаниями о местной фауне, наконец разузнав дорогу, мы спешим поскорее уехать отсюда, что бы не пришлось ночевать на территории заповедника.
Казалось, что чем ближе к цивилизации, тем лучше будут дороги, однако дороги становились всё хуже и хуже. Чем дальше мы удалялись от прибрежных поселков тем отчётливей понимали, что именно там и была цивилизация. Дорога вилась горными серпантинами с крутыми спусками и подъемами, множество речек были с полуразрушенными мостами. Иногда дорога превращалась в туннель прорубленный грузовиками в ветках кустарника и кронах свисающих над дорогой деревьев. Редко удавалось разогнаться до шестидесяти километров в час - уж больно ухабисто.
Отвратительная, пыльная дорога, которой не было ни в одной карте вела нас на трассу Владивосток – Хабаровск М60. Всего эта сложная, но интересная дорога была километров двести, а там ещё около сотни км асфальта и мы на трассе М60.
Теперь, когда мы преодолели путь от побережья до трассы приморские поселки стали казаться какими-то островами, безнадежно оторванными от континента.
Трасса М60 помимо окружающих пейзажей поразила кривизной. При том, что дорога идет в долине чрезмерное количество крутых, в 90 градусов, поворотов удивляет. М60 самая “кривая” федеральная трасса из всех (теперь выходит так, что проехал я по всем федеральным трассам с литерой М).
На границе Хабаровского и Приморского Краев Мы как “перегонщики” подверглись тщательному досмотру на посту ДПС.
Уже в темноте мы приближались к Хабаровску. Вдруг нас подрезала черная Тоёта с тонированными стеклами, без номеров. Машина остановилась и преградила нам путь, я с трудом нашел задний ход на непривычной автоматической коробке, отъехал назад, к нам уже приближались люди, напряжение нарастало тем больше чем дольше я пытался “найти” теперь передний ход - драйв. Резко вырулив на встречную полосу я на полном газу поехал в перед. Преследовать нас, вроде никто не стал и уже через пятнадцать минут мы въезжали в Хабаровск.
ХАБАРОВСКИЙ КРАЙ.
Найти места в гостиницах, которых здесь не мало оказалось тяжело. Администраторы объясняли, что сейчас пора вступительных экзаменов в многочисленные хабаровские вузы, поэтому все места заняты студентами и их родителями. По мимо студентов в Хабаровске оказалось много туристов и наших и иноземных, а ещё много проезжих. Хабаровск - место где пересекаются направления авиа- и железнодорожных перевозок, при чём не только Российских, но и международных: Япония, Китай, Корея, Сахалин, Приморье.
В связи с ремонтом автомобиля в Хабаровске нам пришлось задержаться на неделю, это совершенно не входило в наши планы, но ничего нельзя было сделать. Воспользовавшись случившейся паузой мы внимательно ознакомились с городом и музеями. Так случилось экспедиция вышла из под контроля и стала необычно познавательной, но познавали мы не стихию, а города, на ознакомление с которыми обычно тратим мало времени.
Хабаровск, с лучшем, как мне показалось, краеведческим музеем во всей стране, начал надоедать, а машина всё ещё была в ремонте.
Хотя дорогу в Ванино мы не нашли ни в атласе ни в двухкилометровке из достоверных источников было известно, что дорога есть. Внимательно изучив прилавки книжных магазинов я, в последний момент обнаружил замечательною брошюру: путеводитель Хабаровск – Ванино. С помощью этой чудесной легенды мы и ориентировались. Как только автомобиль встал на ход мы невзирая на предупреждения механиков пройти профилактический осмотр через пятьсот километров мчимся в Ванино. Но уехать мы смогли только до гостиницы, что бы забрать вещи: здесь выяснилось, что после замены топливного фильтра возникла утечка топлива, пришлось вернуться в сервис: чудо ремонтники забыли поставить резиновое уплотнение. О том, что они могли забыть в головке приходилось только догадываться.
Только к вечеру нам удалось покинуть надоевший, хотя и хороший город. Выехав из Хабаровска и всё время двигаясь по главной дороге мы очутились не на трассе Хабаровск – Комсомольск- на- Амуре, а на каких-то локальных проселках. Немного поплутав по второстепенным дорогам мы всё же выехали на трассу.
В Дубовом Мысе уже в сумерках мы заправили полный бак. Как оказалось это последняя заправка на трассе. Поселок Лидога, в котором нам было нужно поворачивать на право, находился с лева от трассы, а заправка, видимо была в поселке. Самонадеянно мы решили, что почти полного бака нам до Ванино хватит.
Блестящий в свете фар, новенький указатель показывал на хорошую, построенною по современным стандартам дорогу и сообщал, что до Ванино 375 км. Через пятнадцать километров “хайвэй” перешёл в плохую гравийку, устав бороться с которой мы улеглись спать километров через сто.
На утро нас встречали прекрасные горные пейзажи с серпантинными дорогами и ветхими мостами через многочисленные горные реки и ручьи.
Стрелка топлива уже стала опускаться ниже ноля, а ГПС показывал, что до пункта назначения километров сто пятьдесят. Я уже прикидывал план дальнейших действий: как только станет ясно, что топливо кончается заглушить мотор, что бы не завоздушить топливную аппаратуру, потом ждать любой проходящий дизель. Настораживало только то, что за всю эту дорогу мы встретили всего несколько встречных и ни одного попутного автомобиля. Но нет все эти мысли ерунда – подумал я – увидев не известно откуда взявшеюся заправку.
Довольно редкий за мою практику случай – на АЗС был бензин, но не было солярки. Последние капли из цистерны выжали проезжавшие перед нами дальнобойщики. Надежды на счастливое спасение рухнули так же внезапно как и появились. Наша последняя надежда – дорожные рабочие, которых было не мало в начале дороги, а теперь они куда-то пропали. На последних каплях топлива мы дотянули до какого-то карьера, в котором было полтора трактора и рабочие, по совместительству спасатели проезжающих дизелей. Здесь наготове стояло двадцатилитровое ведро с еле прозрачной жидкостью, на дне ведра был песок. Стоила эта жидкость всего сто рублей.
Вылив ведро не до конца, так, что бы осадок остался на дне, с мыслями о том как же мотор отреагирует на подобное топливо едим дальше.
Последние сто километров дорога становится просто невыносимой, не дорога, а испытательная полоса. Едва въехав в Ванино мы попали на АЗС. Скорее хотелось разбавить остатки “дорожного” коктейля, да и лампочка уже загорелась. В кассе заправки висело удивительное объявление: обед с 11-45 до 14-00.
Ванино оказалось огромным поселком в котором было нелегко отыскать въезд в порт. Билеты на паром, которые почему-то продавались в кассе железнодорожной станции были распроданы. На кассе весело ещё больше, чем на АЗС, удивившее меня объявление: “начало продажи билетов в 5-15”. Естественно к восьми утра вместо билетов на подоконнике кассы лежал список желающих попасть на следующий паром.
Всеми правдами и не правдами мы проникли на территорию порта. Здесь уже собралось несколько автомобилей в ожидании парома, который должен подойти через два часа. Как только паром встал на разгрузку мы вступили в переговоры с помощником капитана. По идеи всё может пройти благополучно если на наш автомобиль хватит места.
На борт парома мы въехали предпоследними. После того как заехала последняя машина, казалось, на паром теперь даже велосипед не влезет – так плотно было набито автомобилями чрево судна. Теперь нам предстояло попасть в пассажирскую часть парома. У трапа скопилась толпа человек полтораста – все желающие уехать. Как люди не имевшие билетов попали в порт, да еще и в таком количестве! Те не многочисленные счастливчики у которых были билеты тщетно пытались пробиться сквозь плотную толпу, а громкоговоритель судна возвещал об окончании посадки. Перспектива остаться на материке, да ещё и без машины нас так напугала, что мы прилагая нечеловеческие усилия прорываемся через толпу к заветному трапу. Вслед за нами прорвалось ещё несколько опоздавших, трап быстро убрали и корабль начал отчаливать.
Уже с борта глядя на толпу оставшихся на причале людей, вспоминая их измученные взгляды и недовольные выкрики в наш адрес во время посадки я понял, что всё это я видел в кино: фильм “Бег”, сцена посадки на уходящий в Турцию пароход. В который раз становится обидно за державу. Паром, как оказалось, мог бы принять ещё человек пятьдесят, по крайней мере именно столько оказалось свободных сидячих мест, а сколько свободных мест было в каютах. Искусственно создавая ажиотаж или всячески ему способствуя чиновники, при халатности властей создают благоприятную среду для взятничества. Сами же власти легально, через кассу, собирают дань с каждого автомобиля “за проезд по мосту на территории порта” – пятьсот рублей. К стати мост – не мост, а так пятиметровый мостик через небольшую протоку. Вот например в Татарии, где “советская” власть тоже отсутствует мосты платные, правда длинной они по несколько километров, а “стоят” всего двадцать рублей. За бортом нашего огромного корабля медленно проплывал порт. Не заметно паром уходил дальше от берега и, вот берег растаял в дали, а вокруг было видно только волны, неповторимого серовато-синего цвета, Татарского пролива. Обычно во многих морях воды похожи: от голубого до зелено-синего, но в Татарском проливе вода особенная и, что удивительно, совсем не похожа на воду в Охотском море. Потом на Сахалине я легко мог отличить Охотское побережье от Татарского, только мельком взглянув на воду.
Уже стемнело, судно плавно, почти незаметно покачиваясь двигалось вперед. Скорость не превышала двадцати километров в час. Утром мы уже не были в “открытом” океане – на горизонте хорошо виднелся Сахалин. Ещё через несколько часов паром сделал маневр и вошёл в порт Холмск.
ОСТРОВ САХАЛИН.
Разгрузившись, заплатив мзду за проезд по территории порта (по сравнению с Ванино сумма незначительная около ста рублей, но и ехать от парома до ворот всего метров пятьдесят, а не километр) мы очутились в как нам показалось очень уютном городе Холмск.
На первой же заправке нас ждал сюрприз: среди “разнообразия” топлива – бензин Б-1, Аи-92 и ДТ, последнее стоило дороже всех (10 рублей) да, ещё и отсутствовало. Это даже не удивило - сработал заложенный средствами массовой информации стереотип: на Сахалине нет топлива. На следующей АЗС дизель был и дальше проблем с топливом на острове не было, но первая реакция была как во Владивостоке: о жизни здесь мы знаем только из теле новостей, а на самом деле всё гораздо лучше. Из Холмска в Южный (Южно-Сахалинск) идет шикарная дорога, лучшая дорога на всём острове, по этому в столице Сахалина мы оказались очень скоро. Здесь нам предстояло связаться с Ю.К. (Южно-Курильск, о. Кунашир), что б нас там встретили и сделали пропуска на территорию погранзоны. Дело в том, что Курилы являются закрытой, пограничной территорией и бес пропуска сюда могут попасть только жители Сахалинской области.
На Курилы можно попасть только с Сахалина двумя путями: самолетом из Южного или теплоходом “Марина Цветаева” из Корсакова.
Билеты на самолёт проданы на две недели вперед – начинается путина. Естественно ждать мы не могли и отправились в Корсаков. В порту ситуация была не намного лучше: теплоход ходит не часто, желающих попасть на Курилы сотни. “Цветаева” должна прибыть на завтра и тогда же должна начаться продажа билетов. Записавшись в список мы бегло осмотрев город, поехали в сторону мыса Анива для поиска подходящего для ночлега места. Проехав километров тридцать по гравийной дороге, уже в темноте мы поставили палатки. Утром оказалось, что мы остановились в гораздо более интересном месте, чем можно было представить. Палатки стояли на краю обрыва высотой метров двадцать, а в низу песчаный пляж и кристально чистая вода Охотского моря. Был отлив и дно было видно, даже в сотнях метрах от берега. Где-то торчали рифы скрытые под водой во время прилива.
Пораньше приехав в порт мы занялись приобретением билетов. Процесс этот был не легким, но связи помогли нам в нелегкой борьбе за места на “Марине Цветаевой”. Теперь нам экстремально быстро предстояло поставить машину на стоянку и с вещами добраться в порт не опоздав на посадку. Теперь вопреки сложившимся правилам нам предстояло спешиться и продолжить путешествие без автомобиля. Поставив машину на довольно удаленной от дорог стоянке быстро собираемся – время в обрез. Взяв самое необходимое и ни чего лишнего мы всё же оказались с не лёгкой ношей. Уже позже я с удивлением обнаружил, что собираясь в безумной спешке никто ничего не забыл! С трудом уговорив какого-то деда на японской развалюхе довезти нас до порта садимся еле уложив свои рюкзаки, проехав несколько сотен метров Павел, вдруг вспомнил, что во время сборов уронил фотоаппарат, который закатился под машину. Хоть примета и плохая пришлось возвращаться.
На корабль мы как не спешили всё же успели. На теплоходе советских времен ещё остались признаки былой роскоши. Даже теперь он выглядел не плохо, а о том каким роскошным он был можно было догадываться. Билет стоимостью в две тысячи подразумевал койку без белья в четырехместной каюте и без питания. О том, что талоны на питание необходимо приобрести в бухгалтерии, о существовании которой мы даже не догадывались, мы узнали через пятнадцать минут после окончания продажи. О том, что бельё за плату в пятьдесят рублей нужно получить у стюардессы мы, то же узнали слишком поздно. Таким образом мы люди не особо рассчитовающии на высокий уровень сервиса были шокированы уровнем советского сервиса. О том, что в стране наступила новая экономическая эра здесь говорили только цены. Ужинать пришлось запасами продовольствия, которых было вполне достаточно, спиртные напитки можно было приобрести в баре, а спать мы легли как обычно в походе в спальные мешки.
Морское путешествие продолжалось почти сутки. Утром на покупку талонов на еду мы снова не успели, но рассчитывать на запасы было нельзя – вчера съели почти всё. Оказалось, что гораздо проще и дешевле решить вопрос с обедом не официально – договорившись с поварами, ну прям совсем как в застойные времена! А в бухгалтерии нас уверяли, что талоны продаются заранее, что бы знать сколько готовить еды и буквально каждая порция на счету. В общем какая то околесица. Часов в пять вечера “Цветаева” встала на рейде в Южно Курильской гавани. Система высадки пассажиров оказалась очень интересной. Единственный целый, подаренный Японцами причал не мог принимать большие корабли (ну и жадные же эти Японцы: решили сэкономить на нашем причале). По этому с “Марины Цветаевой” мы должны пересесть на плашкоут (небольшой корабль) и на нем добраться до берега. Плашкоут оказался платный – сто рублей с человека.
На плашкоут мы перешли, предварительно отдав паспорта пограничникам, по специальному, качающемуся трапу, который позволял сглаживать большие колебания сильно болтающегося кораблика и плавно покачивающейся огромной “Цветаевой”. Только на плашкоуте я понял, что море совсем не спокойное, даже стало немного укачивать. Оказавшись на берегу, мы с нашими кунаширскими друзьями пошли в отделение милиции для регистрации, где нам и вернули паспорта.
КУНАШИР.
Каким-то чудесным образом нас устроили в водолечебницу, места в которой для туристов всегда отсутствуют (все по записи!). Место нашего жительства находилось на самом крутом курорте не только курил, но и, наверное, всего дальнего востока. Водолечебница была не большой: Маленькое здание и небольшой двор с беседками, открытыми и закрытыми ваннами. Все ванночки были разного размера и глубины: самая маленькая размером с обычную ванну, самая большая с бассейн. По определенной схеме ванночки заполняются почти кипящей бьющей из-под земли водой. Некоторые с кислой водой, большинство же со щелочной, разной температуры. Кислая вода – мертвая вода, о которой ходят легенды: попьёшь и зубы выпадут (сразу не выпадут – проверено) Щелочная это живая вода, даже глаза совершенно не щиплет. Естественно, первое, что мы сделали – приняли водные процедуры. На следующий день безудержно подгоняемые любопытством мы, уже продирались сквозь бамбуки, сокращая путь к м. Столбчатый. Бамбук здесь мелкий, скорее – бамбуковый стланик высота, в зависимости от места, колеблется от 20 сантиметров до трех метров. Причем, чем выше бамбуковые заросли, тем легчи по ним идти. Идти можно только по протоптанным тропинкам, которые со стороны незаметны. Стебли и ветви с листьями бамбука, растущие по обеим сторонам тропы переплетаются так, что приходится идти как ледокол, отталкивая наваливающуюся зеленую массу. В основном бамбуки попадались полутораметрового роста и распихивать их приходилось руками и грудью. Ноги шли по «накатанной» колее не встречая сопротивления, при чём сойти с этой колеи было нельзя – жесткие стебли не пускали. Впервые попав в заросли идя по невидимой тропе я поймал себя на мысли, что не видя куда ступаю легко могу наступить на змею! Но наши местные проводники заверили, что ядовитых змей на острове нет – погибли от яда мутировавших растений после испытания японцами каких-то химикатов. Проводники посоветовали мне опасаться незнакомых растений, прикосновение к которым будет очень вредным. Путь наш чередовался, то лес с широкой тропой, то поле с высокой травой, то бамбуки. Утром прошёл дождь и продираясь через мокрую листву мы промокли на сквозь. Примечательной особенностью острова была постоянно меняющаяся пагода. Удивительно и то, что пагода может сильно отличаться в местах удаленных друг от друга на пару километров. Здесь, как мне показалось, были идеальные условия для испытания человека к резко меняющейся температуре. Моменты при которых можно себя комфортно чувствовать были мимолетными: после непродолжительного подъема по солнечной стороне вся одежда едва просохшая от воды становится такой же мокрой от пота, оказавшись же на переломе этого подъема попадаешь в поток ледяного ветра, а солнце, нещадно палившее только что, предательски уходит за тучу. По началу я пытался то раздеваться то одеваться, но получалось хуже: только снимешь куртку и футболку как нужно опять останавливаться, снимать рюкзак и одеваться.
По дороге к одной из самых известных достопримечательностей острова было не мало интересного. Конечно впечатляла непривычная флора и, тем более, водопады, реки с кислотной водой, горячие источники с выложенными из камня ванночками рядом, песчаные пляжи, синяя вода океана… Оказавшись на мысе столбчатый я даже растерялся: вокруг был совершенно не земной пейзаж. Место которое я много раз видел на фото и по телевизору всё равно меня изумило так как будто раньше я о нём не знал. Вокруг нас были скалы сложенные из вертикальных шестигранных столбов. По мере разрушения столбы отваливаются и образуют груды у подножья скал. Каждая скала разрушаясь по своему образует неповторимую не естественную фигуру. В некоторых местах скалы выглядят так как будто изготовлены скульптором-авангардистом. Ученые объясняют эту экзотику так: лава выброшенная из вулкана застывала и поверхность её трескалась так как в сухую пагоду трескается глина в высохших лужах – шестигранниками. Постепенно из-за перепадов температуры, выветривания и других факторов трещины углублялись, пока не прошли на сквозь всей лавы. Потом трещины расширялись и скалы образованные лавой стали разваливаться. На обратной дороге, которая не совпадала с дорогой туда, мы уставшие с трудом решились сделать крюк и побывать ещё у одного горячего источника. Источник пышущий паром и выплескивающий горячую воду находился на берегу холодной реки. В реке были построены каскады ванн, так, что бы в каждой последующей ванне вода из гейзера больше перемешивалась с водой из реки. Но даже в самой последней ванне вода была очень горячей и приходилось периодически ложиться в ледяной поток мелкой реки, что бы остыть. Прибыв на водолечебницу, уставшие и разбитые мы приняли водные процедуры. Каждый последующий вечер заканчивался лечебными ваннами, это чудесным образом возвращало нас к жизни, а главное пройдя с непривычки огромные расстояния, на следующий день мы были готовы снова идти! К стати дабы не обезвоживать организм после и во время ванн необходимо потреблять много жидкости. Следующий поход был самым амбициозным – дойти до вулкана Тятя. Пешком предстояло преодолеть километров семьдесят.
С утра на попутке добравшись до Ю.К. (Южно Курильск) закупив еды и фотопленку мы отправились на север острова. По карте в пяти километрах по пути нашего следования есть поселок Отрадное, до которого идет дорога. Не прошли мы и пол километра как нас подобрала попутка. От Отрадного по карте были только тропы и на попутки дальше мы не рассчитывали. Однако и дальше на север была неплохая дорога по которой мы и прошли ещё пару километров и ещё пару километров нас подвезли дровосеки в кузове маленького грузовичка. Они же показали нам речку с идущим в неё на нерест лососем. Тридцатисантиметровые рыбины толкая друг друга, на половину торча из воды проходили мелкие места речки. Некоторые рыбины выскакивали на берег и подпрыгивали извиваясь до тех пор пока снова не попадали в воду. Ещё через несколько километров нас подвезли краболовы. Они как и предыдущие попутчики отговаривали нас от нашей затеи. Все склонялись к тому, что медведи ещё голодные (путина только начинается), а на севере острова их водится очень много. Попасть на завтрак к медведю совершенно не входило в наши планы, но мы продолжали идти в перед. Песчаный берег во время прилива оказался очень зыбким и быстро идти не получалось. Даже с попутками мы выбились из графика и прошли лишь чуть больше половины от намеченного пути – двадцать пять километров. Идти по темноте совершенно не хотелось, а пытаться наверстать упущенное на следующий день невозможно – теперь точно попуток не будет, слишком далеко забрались. Так как у одного из членов экспедиции был куплен билет на самолёт вылетающий через два дня, а более реалистичные расчёты показывали: вернуться к этому времени не успеваем, от дальнейшего похода пришлось отказаться. На ночевку мы устроились в «Чайке» (известная достопримечательность, горячий источник на берегу океана с бетонными ванночками, уборной и столом). Самая большая ванночка была как бассейн – пять на десять метров. Поставив палатки мы уже по привычке залезли в целебную воду. Плавать в теплом бассейне всего в нескольких десятках метров от холодного океана под шум прибоя было необычно приятно. Уставший от дороги я мучающийся мыслями о голодных медведицах с медвежатами, долго пытаюсь уснуть и когда мысли плавно стали превращаться в бессвязные сны, я вдруг услышал топот и, сонный, вскочил. Спросонья сомнений не было - нас атакует стадо голодных медведей! Но постепенно отходя от снов я понял, что топот явно от копытных животных – вздох облегчения. Не решаясь пошевельнуться пытаюсь вспомнить рассказывал ли кто из местных о голодных кабанах или горных козах. Окончательно придя в себя и сгорающий от любопытства пытаюсь расстегнуть молнию палатки. В этот момент как мне показалось в нескольких сантиметрах от палатки пронеслось что-то очень крупное, содрогая копытами землю: - Сумасшедшие кабаны - в ужасе подумал я – ща затопчут вместе с палаткой! Наконец высунув голову, я с облегчением обнаружил в сотни метрах от нас табун лошадей. На утро снова приняв горячую ванну мы отправились на обследование скал обнажившихся при отливе. Ещё вчера мы определились, что на Тятю попасть не успеваем, но время до самолета много и мы можем ни куда не торопиться. В некоторых местах, как правило у мысов, вода отступала на несколько сот метров. Горизонтальное каменное дно с большим количеством луж привлекало чаек. Здесь они могли легко поймать заблудившихся (не успевших уйти с отливом) мелких крабов, мальков и рачков отшельников. Нас же привлекла глубокая, полутораметровая ванна образовавшаяся в, сравнительно, ровной поверхности открытого отливом дна. В тот момент пока мы босые, чтоб не замочить ботинки обследовали эту промоину по берегу, в трёхстах метрах от нас пронесся гусеничный вездеход. Сперва мы пытались обуться, что бы можно было бежать по шершавому дну к берегу, вездеход проехал, не заметив нас – беспомощно махавших не надетыми ботинками. Хоть мы не куда и не торопились, всё равно хотелось побыстрее вернуться домой и не идти тридцать километров пешком по интересным, но уже увиденным местам. Теперь мы точно знали, что вездеход из заповедника – это наш единственный шанс добраться по легкому в Юка. Дорога назад оказалась более интересной: в реках стало больше рыбы, в тех местах, где нас подвозили мы смогли осмотреть водопады и скалы поближе. Попутка подобрала нас, изможденных, только в нескольких километрах от Юка. Но зато любезная Юна на роскошном, «марке 2» отвезла нас прямо в поселок Горячий пляж, в котором мы жили. Горячие ванны в этот вечер были особенно продолжительными, нужно было пропарить мышцы и стоптанные ноги. На следующий день, не смотря на утомительный двухдневный марш бросок, мы были снова в строю. Следующая цель нашего похода – озеро Кипящее, находящееся в кратере давно потухшего вулкана на юге острова. Каждый местный житель узнавший о цели нашего очередного похода спешил рассказать «правила поведения» на озере кипящем. Все сообщали о том, что место это очень опасное и там погибло не мало туристов и местных жителей. Озеро мелкое и маленькое, дно песчаное и очень зыбучее, главным образом из-за большого количества горячих источников, которые бьют из под земли. Как нам объяснили людей засасывало в песок по колено, а потом ноги обваривались кипятком. Иногда людей обварило паром вновь пробившегося источника. По этому некоторые местные жители даже отговаривали нас от похода к этим местам. День выдался неудачным с точки зрения автостопа. Машин проезжало много, но никто не останавливался – суббота, все едут на дачи. Пока ловили транспорт успели пройти километров пять. Но вот нас подобрал автобус, уже возивший нас пару дней назад. Южная часть острова почти не обитаема и по этому туда мало кто ехал. Автобус ехал в Менделеев, а дальше нам снова приходится идти пешком. Утомленные пешей прогулкой, понимая её бессмысленность останавливаемся у аэропорта (даже не аэропорт, а аэродром) в надежде поймать хоть какой-нибудь транспорт. Уже пройдя километров десять мы расселись на дороге. В первые нам пришлось нанимать «такси». Мы отыскали одну из не многих машину в поселке аэропорта, и с трудом уговорили хозяина отвезти нас на поворот к оз. Горячему по Головинской дороге. Водитель предупредил нас об опасности озера и высадил в нужном месте. В южной части острова горы ниже и климат другой: редколесье, заросли кедрового и бамбукового стланика.
Дорога плавно идет в гору. Я всё ещё не могу привыкнуть к резкой смене температуры: то безветрие и жара на солнце, то резкие порывы холодного ветра. Не промокаемая куртка создавала эффект бани: пот стекал по рукавам, а потом я, вдруг, промерзал до костей в ледяном ветру. Часа через полтора мы оказались на «смотровой» площадке, на краю котловины в низу которой, в центре торчала острая гора, а по обеим сторонам от неё были озера: с лева маленькое – Кипящее, а с права – большое Горячее. Ещё минут двадцать мы спускались по крутым склонам котловины и вышли к Кипящему. Над озером висел пар извергающийся из множества отверстий на берегу, в некоторых местах озеро как будто кипело – гейзеры били из под воды. Из озера вытекала горячая, мутноватая с белым налетом на дне река. По небольшому ущелью вода попадала в Горячее, а от туда по реке Озерная в океан. В месте с водой и паром из гейзеров выделялся сероводород и, возможно, вредные вещества. Уже через пятнадцать минут пребывания у гейзеров разболелась голова. На берегу озера стоит памятник, погибшему здесь человеку. Глядя на памятник и вспоминая рассказы о жертвах на этом озере долго не решаюсь спустится к воде. Не много попривыкнув к «боевой» обстановке любопытство преодолевает страх и я спускаюсь к воде. Весь берег в дырочках из некоторых выходит пар или вода, вокруг всё булькает кипит и шипит… Меняющийся ветер то сносит облако пара в сторону то загоняет весь извергающийся пар в котловину озера и видимость падает до полуметра. Рядом с озером оказалось ещё одно маленькое грязевое озерцо, здесь шёл неимоверный процесс: грязь «кипела», перемешивалась с водой и выплескивалась, рядом уже не шипели, а гудели прорывающиеся на волю газы. Здесь мы решили отварить яйца, специально принесенные с собой. Первая партия не проварилась за пять минут, зато вторая варившаяся четверть часа сварилась в крутую. При этом скорлупа покрылась не смываемой серой, вулканической грязью. Так, что яйца получились «пасхальными». На ночевку решили устроится подальше от гейзеров, на берегу озера Горячее. Устроив палатку среди «кустов» кедрового стланика, только теперь мы могли насладится свежим воздухом. Ветер сносил все пары извергавшиеся из Кипящего озера в противоположную от нас сторону. Если сильно сосредоточится на всех не естественных для этих мест звуках, то, наверное можно расстроится нервами. В самом деле какого черта пол ночи слышался шум теплохода который не приближался и не удалялся, а на утро где-то не далеко играет бодрая музыка утренний гимнастики Утром, спросонья, я подумал, что недалеко от нас появились туристы с радиоприемником. Но всё не сходилось: и передачи этой уже давно нет в эфире и радиоприемник здесь ничего кроме Японии не поймает, да и туристы так рано (не давно расцвело) сюда попасть не могли (не в темноте же они шли). Вспомнив как год назад в Забайкайле я слышал шум железной дороги, там, где до неё более четырехсот километров, оказавшийся шумом прибоя, успокаиваюсь. Шум гейзеров, трансформировавшийся из-за большёго расстояния, доносился до нас. Иногда он был похож на приближающийся трактор или дизель теплохода. Иногда, смешавшись со звуком ветра в ветвях деревьев и щебетанием птиц, походил на звук радиоприемника. Место с точки зрения слуховых галлюцинаций очень не хорошее: огромная воронка котловины, видимо, создает какой-то резонанс. Теперь нам было необходимо идти назад. Здесь я, в первые, попробовал пройтись по зарослям стланика. Скорость продвижения была мизерной даже в невысоких, по колено растениях для того, что бы сделать шаг нужно полностью вытащить ногу из опутывающих зарослей, естественно поставить её далеко из такого положения невозможно и медленные шаги получаются ещё и короткими. Подъём со дна котловины был чудовищно утомительным: километр мы шли в крутую гору. Почти всю дорогу подъем был градусов шестьдесят. Оказавшись на краю «чаши», мы в последний раз окинули озера беглым взглядом, и пошли прочь. Дальше дорога всё время шла вниз, было легче. Уже привычными стали такие неудобства как мокрая на сквозь от пота одежда, набрасывающиеся ледяные ветра, стоптанные ноги, тяжёлые рюкзаки, да тут ещё и коленка заболела. Слегка прихрамывая, я разглядывал дорогу со следами вездеходов: «Да, здесь можно проехать на оставленной, на Сахалине Тоёте». Оказавшись на дороге Головино - Ю.Ка, Мы расселись на мучившие нас всю дорогу рюкзаки. Долгое время не было ни одной машины. Потом несколько машин проскочили, не взяв нас. Около часа мы сидели в ожидании транспорта, идти дальше было бесполезно, да и сил не было. Ну вот, наконец, нас подобрал небольшой грузовичок. Мы прыгнули в кузов, объяснив, что нам надо на Серноводский перешеек к японскому кладбищу. Оказалось, что о кладбище водитель не знает, и через пятнадцать километров мы высадились наугад. К сожалению, высадились мы в паре километров от предполагаемого места нахождения кладбища. Машин совсем не было, и мы поплелись вперед. Неожиданно к нам подъехал микроавтобус. Этот водитель был сильно обескуражен, нашим вопросом «где здесь кладбище» в ответ на предложение подвезти. О кладбище он не знал, искать помощи было не где, и мы решили ехать домой. Нас подбросили до поворота на Горячий пляж, а там ещё пару километров пешком. Теперь предстоял поход к Фумаролам – гейзерам на склоне в. Менделеев. Пешком мы дошли до лагеря туристов - экстремалов. Уже знакомый нам руководитель группы легко предоставил нам своего водителя, не забыв проинструктировать и предупредить о возможных опасностях.
Нас высадили прямо на тропу. Нам предстояло пройти три километра до высоты 400 – это примерно половина высоты вулкана, но всего треть пути до вершины. Дорога не очень хорошо натоптана часто попадаются завалы, обойти которые трудно, а в одном месте тропа вовсе исчезает, идем наугад, с трудом продираясь сквозь полутораметровые бамбуки. Тропинка появляется так же внезапно, как и исчезла. Теперь заросли бамбука стали трех метровой высоты и идти стало легче – кроны сплетались над головами, а мы шли по узкому коридору. Но вот дорога привела нас к обрывистому берегу речки и исчезла. Рядом с потоком прохладной реки на поверхность выбивался горячий источник. Как здесь принято ниже по течению была выложена ванночка из камней. Приняв ванну мы сделали последний бросок – по краю реки в пятиметровом ущелье пару сотен метров вверх. «Джунгли» расступились, и мы оказались на огромной, с редкой растительностью площадке – Фумарольное поле. Повсюду из земли, с шипением, пробивались газы. Крупные «источники» обрастали огромными «муравейниками» из кристаллизовавшейся серы. Ярко желтые не естественного цвета горки походили на модель вулкана: из кратера этих мини вулканов с рёвом вырывались раскаленные пары. Место это оказалось, ещё и хорошей смотровой площадкой. Хорошо были видны западное побережье острова и горы острова Хоккайдо. Особую насыщенность окружающим пейзажам предавали, находящиеся ниже нас, облака. Назагоравшись мы отправляемся обратно. Дорога всё время вниз по этому возвращаться гораздо легче. Где-то по середине дорога снова теряется, идем примерным курсом пока не выходим на продолжение тропы. Удивительно то, что тропа по середине просто обрывается!
ПУТЬ ДОМОЙ.
Программа пребывания на острове была выполнена. Теперь мы ждали ближайшего прибытия «Марины Цветаевой». Как мне казалось, проблем с местами быть не должно – пока путина не закончится желающих уехать будет не много. В предположительный день прихода «Цветаевой» с самого утра приходится наводить справки во сколько теплоход подойдет к острову. Через пограничников удалось выяснить во сколько «Цветаева» причалила к Шикотану, и во сколько отчалила. Если б ни эта информация, то, наверное, пришлось бы с утра ехать на причал. Ни какой привязки к времени у теплохода нет, приходит он как получится иногда даже не в назначенный день, а на следующий. Часов в пять вечера мы были на причале. Плашкоут уже стоял у пристани. Как и в прошлый раз нам пришлось оплатить (сто рублей) проезд на этом замечательном кораблике, который как и причал был подарен Японией. Вспоминая отправление с Сахалина, терзаюсь сомнениями: вдруг, всё таки мест не будет! Интересно, если не будет мест обратную дорогу на плашкоуте то же придется оплачивать? Но кондукторша заверила, что места будут. Желающих отправится на большую землю (по сравнению с Кунаширом Сахалин очень большой) оказалось гораздо больше, чем я думал. Были среди них и туристы из Москвы с которыми мы успели познакомится на острове. Вход на «Цветаеву» ни как не ограничивался, просто при входе у всех забирали паспорта. Оказалось, что мест было много.
С утра мы уже высаживались в порту Корсаков на Сахалине. Только теперь я понял, что второпях забыл поставит точку в гэпэсе. Где искать стоянку с автомобилем? Город который казался две недели назад уже изученным, теперь был отталкивающе не знакомым. Стоянок здесь было не много, по этому свою мы отыскали быстро. Автомобиль – как много в этом звуке! Как же плохо быть пешеходом! Зависишь от транспорта и всяких случайностей, ни какой свободы передвижения. Как же нам не хватало машины на Кунашире! Знакомой дорогой возвращаемся в Южно-Сахалинск. В общем-то, времени с начала экспедиции прошло много и мы решили ограничить свое пребывание на Сахалине парой дней. Тем более что по дороге на Курилы мы уже успели не много познакомиться с этим островом. Предположительно маршрут должен был выглядеть так: по восточному берегу проехать как можно дальше на север, потом переехать на западный и по нему на юг до порта Холмск. К вечеру доехали только до Долинска. На ночевку устроились в районе прибрежных озер, за поселком Стародубское. Место исключительной красоты. Бесконечные, песчаные пляжи, горы на горизонте освещенные тревожным красным светом уходящего солнца. Удивительно красивое открытое, обдуваемое ветрами место оказалось с большим количеством комаров. Кругом были болота, и даже ветер не мог унести всех насекомых. Выше колена комары не поднимались, но досаждали сильно, по этому пришлось отказаться от шортов. Утром прямо из воды, перед нами поднялось солнце.
Долго по берегу идет хорошая асфальтированная дорога. Даже там где по карте тонкая черная линия продолжается свежая качественная дорога. Естественно всё это закончилось, и началась плохая гравийка. Вся дорога по Сахалину очень красива и интересна: то какие-то необычные горы, то реки, берега… Кроме окружающих дорогу пейзажей нам захотелось увидеть грязевой вулкан Пугачева. Сперва мы пытались отыскать тропинку к нему со стороны дороги. Поняв, что ни каких тропинок нет, мы решили доехать до пересечения дороги с высоковольткой, там оставить машину и идти пешком. Убедившись окончательно, что ни каких подступов к вулкану на машине нет спешиваемся. Имея за плечами кунаширский опыт, поход в четыре километра показался, по началу, легкой прогулкой. Но прогулка легкой быть не обещала почти сразу. С трудом продираясь сквозь высокую траву (да тут ещё и змей полно!) мы выходим на заболоченные берега небольшой речки. Нашли брод, и перешли на другой берег, дальше стало полегче. Высоковольтка уводила нас в места всё более заболоченные и, вскоре приходится смириться с хлюпаньем воды в ботинках. Интересно здесь были установлены опоры ЛЭП: три лапы опоры крепились к лежавшим на заболоченной почве площадкам из бетонных брусьев. Каждая стопка брусьев была и опорой и противовесом. По нашим расчетам мы вышли к ближней точке ЛЭП от вулкана Пугачев. Дальше предстояло идти по тотальной пересеченке. Густые заросли, завалы, глубокие лужи. Сильно заболоченные места приходится обходить или прыгать с кочки на кочку с пенька на пенёк. Так по пенькам и корягам мы забрели в удивительно красивые, но опасные места. Кругом были ёлки украшенные гирляндами необычного мха, сухие деревья застыли в странных, не естественных позах. Иногда по поваленным деревьям и выкорчеванным корням мы шли как по гати, а под нами между деревьев проглядывали бездонные лужи. Длинный посох, иногда не доставал до дна. Потом грунт стал, вроде крепче, деревья пропали. Оказалось это не хороший признак: вдруг мы поняли, что стоим на дерновом ковре, который качается под нами, словно гидрокровать, причем весь ковер качается, на сколько хватает глаз вокруг. Чуть не впадая в панику, быстро идем по направлению к ЛЭП по кротчайшему пути (хорошо, что не забыл обозначить высоковольтку в гэпээсе). Переименовав, для себя, вулкан Пугачев в Сусанин возвращаемся к машине. Взмыленные и уставшие, садимся в раскаленный на солнце автомобиль, скорее хочется искупаться в море, каким бы холодным оно не было! Проезжая мимо рек мы отметили сильный запах не свежей рыбы. Видимо путина закончилась и погибшая от нереста рыба, разбросанная по берегам начала портится – вот раздолье для медведей! В поселке Восточный мы выехали на берег. Здесь был шикарный песчаный пляж, на котором были, непривычные для нас теперь отдыхающие. В речке неподалеку, иногда, плескались запоздавшие к нересту рыбы, а берег моря у реки изобиловал дохлой рыбой. Обалдевшие от халявы чайки выклёвывали рыбам глаза, остальное не трогали – зажрались! Когда же я зашел по пояс в море, под ногами у меня замельтешили какие-то полуметровые рыбины. Рыбы вроде были не хищные, но всё равно купаться с ними было не очень приятно. В Восточном мы разворачиваемся и едем обратно на юг, до перешейка Поясок. Там по горным серпантинам и перевалам мы переезжаем на западный берег. Первое, что бросается в глаза это необыкновенный цвет воды Татарского пролива. Даже если б я был полностью дезориентирован, я бы всё равно понял, что нахожусь на берегу этого пролива. Дороги по-прежнему гравийные, но, в основном, сносного качества. Скалистых гор с этой стороны меньше, но места по прежнему красивые. Берега на западной стороне острова оказались обрывистыми, на восточном такое встречалось реже. Если утром мы встречали солнце из моря, что возможно только на восточной стороне, то вечером мы видели морской закат, не менее интересный, который в свою очередь можно наблюдать только на западе. В полночь мы прибыли в Холмск. Город, в темноте, был не узнаваем, хотя мы и без труда нашли морской вокзал. Естественно с билетами была проблема. Круглосуточно работающая касса билеты не продавала. Начало продажи билетов на «Сахалин6» в восемь тридцать. Ну хорошо, хоть не в пять как в Ванино! Предвкушая борьбу за билеты с утра, мы отправились спать в дешевую гостиницу. Утром, прибыв на вокзал за пол часа до объявленной продажи билетов, я был сильно удивлен: у кассы ни кого не было! Оказалось, что и билетов тоже нет! Куда же они делись? Оказывается, все билеты забронированы, и за час до отправки парома бронь с не выкупленных билетов снимут. Первое, что я сделал, выяснил, где бронируют билеты и забронировал на следующий рейс. Позже, совершенно случайно, выяснилось, что при перевозке автомобиля билеты вообще не нужны и очереди ни какой нет! Технология попадания на паром оказалась следующей. С начало нужно заполнить накладную в бухгалтерии грузовых перевозок. Естественно найти эту бухгалтерию не легко. Из бухгалтерии меня отправили на подпись к экспедитору. Найти экспедитора оказалось не возможно! Везде оказывалось, что она только, что отсюда ушла. После того как я обошел все возможные места обитания экспедиторши, за одно изучив подробно порт, выяснилось, что она появиться позже, как только прибудет «Сахалин». Во сколько прибудет паром ни кто не знал. По расписанию в десять утра, но уже было часов двенадцать. Запарковав машину на АЗС, так, что бы было видно причал, мы с не терпением стали ожидать прибытия «Сахалина». Важно было вовремя подписать бумагу. Паром прибыл только в три. Хитрая экспедиторша с ходу заявила, что мест нет. Места заказаны фурами, которые вот-вот приедут. Почему-то сразу мне стало ясно, что ни каких фур нет, просто она склоняет меня к мысли предложить её взятку. С трудом сдерживая злость, сквозь зубы я процедил, что я должен уехать от сюда, ни какие фуры меня не касаются, а взяток давать ни кому не буду, и ещё что-то об уголовной ответственности должностных лиц.
Экспедиторша обиделась и отошла на грузовой трап. В какой-то момент я подумал, что теперь точно ни куда не уеду. Ещё через часа полтора на пристани появились грузовые машины и водители нескольких легковушек. Грузовики, даже если за них не было предоплаты шли впереди легковушек – с них денег больше, да и грузится в такой последовательности правильней. Всё время пока продолжалась разгрузка – погрузка, я находился на грузовом причале и наблюдал. Первыми в брюхо огромного судна заезжали составы, уже переставленные на ширококолейные тележки. (На Сахалине узкоколейная железная дорога – европейский (!!!) стандарт, наследие Японской оккупации начала двадцатого века). Что бы не накренить судно внутрь одновременно въезжают два состава, по левому и правому борту, всего же входит четыре состава, правда коротких вагонов по десять. За составами въехали несколько фур. Места в пароме было еще много, но я всё равно нервничал: вдруг сей час, подойдут те самые двадцать фур, в существование которых я не поверил! Вновь прибывшим «легковикам» прожженная экспедиторша сообщила, что они опоздали. Я многозначительно смотрел на неё. Она косилась на меня, потом подозвала к себе и подписала накладную. Счастливый я побежал в бухгалтерию, оплатить проезд (2500 руб., интересно, через, сколько окупится мост, если за проезд брать хотя бы половину?). Следующий этап – милиция, автомобиль необходимо (к моему удивлению бесплатно) проверить на угон. Потом надо заплатить за проезд по территории порта (100 руб., рубль за каждый метр) и грузиться. Позже выяснилось, что все остальные легковушки благополучно погрузились, заплатив по 300 – 600 рублей, мздолюбивой экспедиторше. Не заплатил только я, у остальных не выдержали нервы. Не смотря на то, что попадание на паром было очень сложным, по сравнению с дорогой в перед, это было детским садом! Заявления же Сахалинского губернатора о том, что в строительстве моста нет необходимости, по крайней мере, удивляют. В Ванино прибыли утром. Выезд с парома в порт преграждала ленточка и люди в форме охраны. Все кроме нас знали, что надо платить и по этому первым делом пошли в здание порта, в грузовую кассу. Последними, отстояв очередь, мы пересекли «финишную» ленточку. Как и по дороге вперед с нас взяли плату за проезд по мосту, но теперь вдвое меньше- 250 рублей. Выезд из Ванино нашли с трудом, естественно указателей нет. Резкая смена обстановки удивительна: только что мы были в цивилизованном поселке (больше похожий на город) с асфальтом, людьми и машинами, а теперь, отъехав пять километров, оказались на старой, разбитой гравийке в глухой тайге. Дорога была знакомая, но всё равно интересная: полу развалившиеся деревянные мостики, перевалы, серпантины… Ближе к трассе Комсомольск – Хабаровск, стали попадаться свежие асфальтированные отрезки, которых не было. Всего за две с половиной недели прибавилось больше километра дороги.
Вечером того же дня прибыли в Хабаровск. В вечно переполненной гостинице «Центральная», оказался свободный номер. Как всегда в гостинице было много иностранцев. На этот раз наш визит совпал с днями культуры Южной Кореи. На следующее утро Южнокорейцы выезжали а им на смену прибывали туристы желавшие увидеть, прибывающий вечером, поезд Ким Чен Ира. В середине дня мы покидали Хабаровск, часть улиц уже была перекрыта. Окольными путями мы пробрались к недавно построенному мосту через Амур. Мост это один из самых длинных в стране. Сделан же он двух этажным: на первом этаже железная дорога, а на верхнем – современная автодорога. До Биробиджана доехали без приключений по асфальтовой дороге. Как раз этот перегон считается самым напряженным с точки зрения бандитизма. Почти сразу за столицей Еврейской АО асфальт закончился и вплоть до парома на реке Бурея идет гравийная дорога плохого качества.
Среди ночи мы выехали к странному указателю «Река Бурея =>, Иннокентьевка ^». Долго изучаю карту и нахожу Иннокентьевку – это у Китайской границы, нам туда точно не надо. Едем к «реке Бурея», хотя не совсем понятно, туда ли нам. Совсем скоро мы оказались на большой площадке, заставленной машинами по периметру. Всё выглядело как ночная стоянка для машин, дороги дальше не было. Пешая разведка прояснила ситуацию: машины по периметру не что иное, как очередь на паром, а сам паром был не виден за грузовиками. В шесть утра (по «нашему» Хабаровскому в семь) началась активная погрузка. Нам удалось проскочить в третий заход. Паром делал довольно быстрые рейсы, тем более что в обратную сторону желающих не было. Позже нам рассказали, что в Новобурейске построили мост, по которому, вроде, уже ездят. Дальше до Благовещенска хорошая асфальтовая дорога. Кругом степи, палящее солнце, ощущение, что мы попали в Краснодарский край. Джээсэмовский (Билайн) телефон находит Китайские сети и регистрируется в одной из них. Стоимость минуты под четыре доллара, а телефон энэмтэ (МСС) прекрасно работающий во внутри российском роуминге с ценой минуты в полтора доллара кажется халявой. В Благовещенске нам необходимо разыскать автосервис, для устранения возникших неисправностей. В местной рекламной газете, к удивлению, ни одного сервиса не было. Сервис мы нашли в таксопарке. Оставили машина на пару дней, а образовавшуюся паузу решили посвятить изучению музеев и города. По городу. Гуляло много туристов из Китая, который находился на другом берегу Амура в нескольких сотнях метрах. Переводчица, сопровождавшая одну из многочисленных китайских групп, посоветовала нам съездить на тот берег на экскурсию. Оказалось, что в местной тур фирме можно легко приобрести однодневный тур. Виза, для короткого пребывания в Китае не требуется. В тур агентстве у нас взяли ксерокопии загранпаспортов и объяснили, что завтра, в восемь тридцать, на улице Чайковского у здания таможни нас будет ждать «китаец» Коля – сопровождающий нашей группы. Деньги по четыреста рублей и сорок пять юаней нужно отдать ему, юани можно купить у валютчиков там же. Сделав всё как и предполагалось мы отправились в зону таможенного контроля, здесь пришлось занести в декларацию видеокамеру, фотоаппарат и валюту. Всё происходило очень медленно, но наконец мы оказались на необычном корабле. Это был большой катамаран с огромным остекленным прямоугольным залом. В зале было много рядов скамеек. Теплоход был больше похож на зал ожидания. На другом берегу нас довольно быстро пропустили таможенники и пограничники. Во дворе таможни было много «встречающих». Каждый, знающий пару слов по-русски, китаец считал возможным предложить свои услуги сопровождения. Кто-то из нашей группы сообщил китайским «товарищам», что мы едим в первый раз. Оказалось, что туристы мы одни, все остальные приехали за товаром. Услуги же китайских «гидов» были рассчитаны на делающих покупки челноков. За сопровождение в течении дня китайцы просили около ста пятидесяти рублей. Столь не значительная сумма объясняется возможностью заработать на сделках (хозяева магазинов легко платят проценты поводырям). Нас окружила кучка «переводчиков-поводырей» из которых нам пришлось выбрать парня с девушкой. Парень хорошо ругался и не много говорил по-русски, подружка же его, только улыбалась.
Парень представился как Толя, в оригинале его имя произнести я не смог. Город Хэйхэ, с точки зрения туризма не представлял ни какого интереса. Трехсот тысячный город имел несколько параллельных и перпендикулярных улиц (как и Благовещенск). Дома, в основном, пяти этажные, улицы хоть и широкие, но по сравнению с Благовещенскими гораздо уже. Экскурсоводы провели нас по главным улицам которые почти не отличались от остальных и вывели на набережную. Красивая ухоженная набережная сильно контрастировала с улицами города и уж тем более с трущобами внутри кварталов. В лучших советских традициях набережная, которая хорошо видна с прогулочных теплоходов, всем своим видом должна показывать соседям, что здесь всё гораздо лучше, чем на самом деле. Поводырь Толя сильно удивляется тому, что мы не хоти ходить по магазинам и делать покупки. Ради интереса мы, конечно, зашли в несколько магазинов, которые были точно такие же, как китайские и вьетнамские крытые рынки в Москве. Что удивительно цены были не меньше московских, а то и больше. Мы последние, лет десять, воспринимаем китайские товары как что-то второсортное, китайцы же воспринимают русских как скупщиков плохого товара. Нет, это не мы делаем дерьмо, это вы хотите покупать только дешевку, а у нас полно качественных товаров, но вы (русские) их не берете! – говорили многие торговцы. И, действительно, здесь можно было найти много качественных товаров. Конечно, в Китай нужно ехать на долго, что б по подробней ознакомиться с его многочисленными достопримечательностями. Но мы были рады и такой короткой поездке: хоть что-то узнали об этой большой и загадочной стране изнутри. Естественно важным было отведать настоящей китайской кухни. Так как возможности заработать на наших сделках, поводырям мы не дали, пришлось их кормить. Естественно всё было очень вкусным, даже собачатина в гранатно- чесночном соусе. Некоторое отличие китайской кухни в Китае, по сравнению с китайскими ресторанами у нас, конечно, были, но не такие уж серьёзные. Исходив весь Хэйхэ вдоль и поперек, уставшие мы пришли на таможню. Сюда, постепенно, стекались и челноки с огромными баулами. Российские граждане выглядели очень интересно: на каждом было одето по три-четыре кожаные куртки. Дело в том, что безвизовый обмен подразумевал провоз ограниченного количества багажа без уплаты пошлины. Паспортный контроль прошли без особых задержек.
Серьёзная заминка вышла при посадке на корабль. Гнусный китайский пограничник прекратил допуск людей на судно. Через некоторое время подошел сопровождающий нашей группы и выяснил, что пограничнику не понравилась кривая очередь. Опытный сопровождающий быстро подравнял очередь, возмущенных хамством китайского пограничника, соотечественников. После этого посадка возобновилась, но подлый пограничник продолжал бесчинства. Теперь он отсеивал в сторону не понравившихся, некоторые снова вставали в очередь и проходили со второй – третей попытки, особо неудачливым пройти не удавалось даже с пятой попытки. Снова всё уладил «китаец» Коля, он выяснил, что на этот раз пограничника не устраивает то, что паспорт ему подают открытый не на той странице. Коля тут же объяснил всем, что паспорт нужно открыть на той странице, где стоят сегодняшние штампы. Как мы не рвались вперед, все равно впереди нас оказалось много народу. Шансов пройти таможню с ходу не оставалось. Хотя мы и были в начале очереди, огромные баулы впереди стоящих давали понять, что задержка может оказаться существенной. Оказалось, что зеленого коридора в обратную сторону нет и мы, люди, не обремененные контрабандой, должны были стоять в общей очереди. После прочтения лекции об эффективной организации таможенного контроля какому-то пограничнику нас пропустили без очереди. Таможенник с лицом, не выражающим ни каких эмоций, спросил: Цель поездки? Шпионаж! – ляпнул я, не подумав, и растерялся. Ну и как? – с неизменным выражением лица продолжал таможенник, более внимательно разглядывая паспорт (видимо удивился московскому документу). Всё под контролем! Счастливого пути! – сказал железный таможенник и протянул паспорт. Уже потом я сообразил, что таможенник мог воспринять мою шутку всерьёз: два странных человека, совершенно без багажа, да ещё и из Москвы. К нашему недовольству оставленный в ремонте автомобиль, вместо того, что бы починить сломали ещё больше. Пришлось разыскать сервис получше и перевезти машину туда. Ремонт затягивался, мы стали разбираться в тончайших нюансах по ремонту двигателя 2ЛТ. Изучали книжки, общались с разными мастерами, обучали наших мастеров, которым ремонт удался только со второй попытки. К сожалению, поздно, мы нашли лучший сервис в городе. Там купили необходимые запчасти и получили квалифицированные консультации, хотя здешние мастера были удивлены нашим познаниям. Теперь мы знали всё: что, в какой последовательности и как надо делать. Время шло, и жизнь в гостинице становилось не рентабельной, по этому мы переселились в «палаточный» городок на территории сервиса. Сильно не хватало автомобиля. Город хоть и не большой ходить пришлось много. От нечего делать нам пришлось изучить весь город. Теперь в Благовещенске я ориентируюсь не хуже местного жителя.
ПРОЕКТ «ТРАССА АМУР».
31-ого Августа, окончательно починив и проверив автомобиль экспедиция отправилась дальше на Запад. Солнце по осеннему быстро садилось, начинались сумерки. Ехать в ночь было не в наших правилах, но непредвиденно долгая задержка в Благовещенске так нас утомила, что мы были готовы на всё, лишь бы больше не видеть этот город. Асфальт скоро закончился и основную часть пути ехали по гравийке. Часто ровные участки заканчивались разбитым мостом или ямами. Несколько раз попавшись в такие ловушки убеждаемся в необходимости ехать медленнее. Оттянуться можно было на построенных кусках «Амура» – дорога хоть и гравийная всё же идеально ровная. В Шимановске проигнорировав указатель «погрузка автомобилей» продолжаем путь на Запад. Дорога стала заметно уже и неровней, стали попадаться глубокие лужи. Ранним утром мы выехали на асфальтированную дорогу. Это была трасса М56 – «Лена» (Невер – Якутск). По улицам Соловьевска спешили нарядные дети с букетами в руках. Первое сентября! Ну мы и запутишествовались! Начинался пятьдесят второй день экспедиции, а до дома ещё бог знает сколько тысяч километров. В Сковородино последний раз заправившись на АЗС отправляемся на поиски «сеток»*. Буквально в сотни метрах до погрузочной платформы мы встречаем очередной указатель на Читу: «Ерофей Павлович 180 км, Чита 1100 км». Увидев указатели мы однозначно решили ехать вперед. На всякий случай заехали на станцию. На перроне находилось автомобилей десять ожидающих погрузку. На путях стоял состав из пяти платформ с уже загруженными и увязанными машинами. Я разыскиваю начальника и вступаю с ним в переговоры. Начальник погрузки больше походил на криминального авторитета: татуировки, трехдневная щетина, темные очки, жесты…
Авторитет сообщил мне, что стоимость платформы 16000, то есть 5400 рублей с машины. Как ни странно отрабатывать столь значительную сумму железнодорожники не спешили: загруженные платформы могут ожидать отправки дня три, а те машины которые только ждут платформ могут задержаться дней на восемь! Главное ни кто не знает когда будет отправка, даже примерно! Сумма меня ошарашила по тому как по слухам сие удовольствие должно было стоить не более трёх тысяч, а с учётом того, что мы добрались до самой дальней точки возможной погрузки и того дешевле. Высокие цены объяснялись очень просто. Во-первых с августа МПС поднял тарифы. Во-вторых местная мафия учитывала тот факт, что добравшись так далеко, люди будут готовы заплатить те же деньги, что и на предыдущих станциях – лишь бы не возвращаться. В-третьих более дешевые «сетки» (двухэтажная платформа на десять автомобилей) здесь не грузили. Из-за возникших разногласий с Шимановской мафией. В-четвертых ближайшая разгрузка в Чернышевске, а не в Зилове как раньше, что на сто км дальше. Ещё начальник погрузки рассказал о непроходимых бродах и болотах и о том, что дальше мы уже не загрузимся. Понимая его заинтересованность я сомневался в объективности этой информации, хотя конечно слышать такое мне совсем не хотелось даже от него. Дополнительным нехорошим признаком было и то, что в очереди на погрузку стоял Иркутский КАМАЗ (не полно приводной). Из этого можно было заключить, что не в бродах дело или не только в них. Дальнейшие разговоры с участниками перевозок только огорчали меня и решив, что все они лица заинтересованные сажусь в машину и мы едим в сторону Ерофея по указателю. Хорошая гравийная дорога, как это часто бывает в походах становилась всё хуже. Вскоре дорога превратилась в направление. Дорога всё ещё была проходима для нашего неподготовленного железного друга. Лужи становились всё глубже, а ручьи встречались всё чаще и в довершение ко всему дорогу нам преградила широкая река Ольдой. Было видно как быстрый поток перекатывает через пороги и крупные камни, но в то, что здесь можно проехать не верилось. Первая мысль – попробовать договориться с охраной железнодорожного моста. Огромные собаки всем своим видом и голосом предлагали оставаться мне на расстоянии двух сотен метров от будки охранников. Охранник увидев меня вышел на порог. Я что есть силы заорал – как нам на тот берег попасть? Охранник не обладавший столь сильным голосом выкрикивал, что-то и показывал руками. Так мы и перекрикивались минут пять, пока я не понял, что ниже по течению есть мост. Мост оказался не достроенным. Хотя проехать по нему было возможно строители на отрез отказались нас пускать. Строители сообщили, что рядом есть брод по которому мы легко проедим. Брод выглядел угрожающи: ширина метров двести пятьдесят, сильное течение и глубина явно не детская. Выяснилось, что у нас спускает колесо. В сочетании с тем фактом, что другое колесо имело сильную грыжу, а запаска только одна, да и монтировок у нас не было всё выглядело очень печально. Теперь нужно было проверить глубину реки. В сандалиях, что бы не порезать ноги отправился на разведку. Холодный мутноватый поток яростно пытался утянуть меня в пучину. Когда я оказался на глубине метра я с ужасом понял, то устоять в таком сильном течении не смогу. Крепко сжав фотоаппарат я начал соображать как его можно спасти в данной ситуации, о том, что в таком потоке легко захлебнуться и нужно подумать как этого избежать я понял только на берегу. Я уже был готов принять прохладную ванну и добраться до берега вплавь. Кажется за мгновение до падения я чудом вырвался из мощного патока и твердо встал на ноги на периферии течения. Вернувшись на берег я выложил всё содержимое карманов и продолжил поиск нирватера. Теперь я искал выше по течению, там где река была шире, а течение слабее.
Когда брод был определен подготовили воздухозаборник. Самое простое, что мы могли сделать это развернуть патрубок в сторону щита моторного отсека. Как оказалось это было достаточной необходимостью. Тяжелая машина почти не заметила сильного течения. Мои худшие опасения по поводу непредсказуемости поведение авто в сильном течении, к счастью не сбылись. Раньше преодолевая подобные броды на «легких» машинах я сталкивался со значительным сносом по течению. Происходило же это в гораздо более безопасных реках. Сейчас ситуация была опасна тем, что брод был очень узким и снос машины мог бы привести к затоплению выше воздухозаборника. Хотя пагода была ещё теплая вода в реке была ледяной. За время проведенное в воде я так замерз, что пол часа прижимался к печке включенной на полную катушку. Дальше в тайгу нас вел недавно построенный отрезок трассы «Амур». Мы были воодушевлены как ни когда – казалось, что в впереди уже всё хорошо. Через километр гравий закончился, дальше широкая глинистая просека прочищенная грейдером, потом не чищенная, потом глубокие колее с ужасными ямами, а потом просто густой лес. Видимо мы не заметили съезда со строящейся дороги, а ехали по следам строителей. Дальше в лес уходили следы трелевщика. Возвращаться, как мы поняли уже было далеко. По идее старая дорога всё равно должна пересечь новую. В надежде на это мы ломимся дальше, тем более, что если мы здорово застрянем нас достанут дорожные строители. Трасса была ужасной: глубокие колеи, объезжать которые трудно из-за растущих в плотную деревьев, хаотично торчащие пеньки, лужи. Стали попадаться речки. Взяв несколько не глубоких но глинистых бродов мы выехали на нужную дорогу. Разбитая гравийка через некоторое время привела нас на очередной участок «Амура». Здесь мы уже в который раз поняли что всё самое трудное позади… Но и эта прекрасная дорога закончилась в лесу. В этот раз шансов продолжить движение не было: впереди не тронутое болото. Возвращаемся и с трудом находим съезд. Опять колдобистая гравийка.
За пол дня нам удалось проехать пол пути до Ерофей Палыча. Уже казалось что к вечеру будем там. В Уруше преодолели реку по мосту хотя мне казалось, что он может рухнуть даже от ветра. Река Уруша тоже широкая но течение гораздо слабее и было видно, что она мельче Ольдоя. Мотоциклист встретившийся у моста заверил, что мост не рухнет: - здесь раньше даже грузовики ездили! После того как рухнула средняя опора и мост дал крен грузовики ездить перестали. Внимательно проверив мост на отсутствие гвоздей (запаска уже проколота) поехали по нему. Ко всеобщему удивлению мост выдержал (кажется мотоциклист был удивлен не меньше нашего). Дальше всё стало очень плохо. Дорога больше напоминала поле боя: куски толстого троса, следы каких то немыслимых вездеходов, колеи по пояс… Успокоился я только когда обнаружил брызговик и какие-то детали горловины от японского джипа.
Трех недельная жара сделала эти места боле мене проезжими. Понимая всю опасность ситуации (всего одна и не подготовленная машина!) к проезду по этому участку мы отнеслись очень ответственно. Я шел все время впереди промеряя все колеи. В особо сложных местах устраивали консилиум с внимательной разведкой местности. Раньше в подобные места я и на своем подготовленном «проходимце» лез без особого энтузиазма. А тут стандартная машина на дорожной резине. Старая джиперская мудрость гласит: лучше лишний раз подумать, чем лишний раз застрять. Мы семь раз думали и один раз ехали. Продвигались очень медленно – медленнее пешехода. Когда самое сложное было позади мы расслабились и поехали наверстывать потерянное время иногда разгоняясь до 80. Так часто бывает дорога не прощает расслабленности. Два бугра подряд – лужи кажутся небольшими. За первым бугром действительно небольшая, но следующая с полуметровой, глинистой колеей. Скорость, расслабленность, уверенность в себе - и мы здорово сидим. Быть может ехали бы чуть медленнее и машина не зашла бы так глубоко… Но назад хода не было, только в перед. Машину висящую всем брюхом предстояло втянуть на бугор. Теперь пришло время выяснить, что полезное есть у нас в багажнике. Рычажная лебедка без блока (это была лучшая модель из того, что я видел в магазинах Дальнего Востока), трос, топор, домкрат… лопату я почему-то забыл купить! Вот тебе и прибыли в Ерофей к вечеру! Из лужи, в том месте где находилось заднее правое колесо булькали пузырьки. Прокол! Следующие двадцать минут я судорожно растягиваю веревки и троса с лебедкой – если спустит колесо, то вытащить машину будет совсем трудно. Обидно, что именно это колесо сидело глубже остальных и накачать его было не возможно. Теплый капот машины покрылся шевелящемся ковром из насекомых. Когда места на капоте стало не хватать насекомые сосредоточили своё внимание на нас. За всю полуторамесячную экспедицию проблем с насекомыми не было: в приморье было немного комаров, в хабаровском крае – мошка, на Кунашире – белоножка. Но здесь было всё одновременно и в огромном количестве. Ночью когда стало прохладно все насекомые исчезли и работать стало легче. Береза с привязанной к ней на высоте двух метров лебедкой уже сильно пригнулась, троса натянулись как струны, а машина продвинулась на пять сантиметров и встала как вкопанная. Теперь в ход пошел домкрат. К нашему удовольствию неподалеку от места нашей «парковки» обнаружились развалины кирпичной будки. Цемент уже истлел и кирпичи легко отделялись друг от друга. До поздней ночи мы домкратили машину и подкладывали кирпичи. На утро процесс поддомкрачивания продолжился. Отсутствие лопаты сильно затрудняло работу. Вместо лопаты использовался топор и подвернувшийся кусок железа. Держа окоченевшими от грязи и воды руками скребок, больше похожий на инструмент первобытного человека я откапывал автомобиль и равнял площадку под домкрат. Домкрат все время предательски ломал кирпичи пополам и уходил в глину. Близость Транссиба очень помогала: удалось отыскать металлические подставки от рельс (раньше мы их возили с собой, что бы подставлять под домкрат в заболоченных местах), стыковочные бруски и куски проволоки. Окончательно убедившись в необходимости лопаты я отправился на её поиски. За несколько километров до того как застрять мы видели на железной дороге бригаду ремонтников. Каково было расстояние до них понять было трудно толи два км толи восемь. Прошагав по шпалам два км я встретил ту самую бригаду, которая еще вчера с завистью наблюдала наш триумфальный проезд по бездорожью. Ремонтники оказались настолько любезными, что попросили (по рации) зав складом принести лопату. Пол часа томительного ожидания кладовщика (склад был в полутора километрах от места работ) и я стал обладателем новенькой лопаты, правда без черенка, но зато лопата была проварена в слабых местах (видимо здесь знают толк в лопатах). С помощью нового инструмента наша лужа была значительно окультурена, но перелом в борьбе за свободу автомобиля ещё не наступил.
Надежная чугунная площадка уходила в глину поэтому под неё пришлось подкладывать кирпичи. После того как в глину ушла стопка из трех кирпичей площадка встала как на асфальте. Затем началась кропотливая работа: подъем машины, подкладывание кирпичей под колеса, опускание, подкладывание под домкрат кирпичей и снова подъем и так много раз. В луже уже было больше кубометра кирпичей а машина всё еще не ехала. Не известно на какую высоту мы бы подняли машину и сколько кирпичей мы заложили бы в лужу если б не сломался домкрат. Ошибка была в том, что стали поднимать сторону которая была ниже и при этом лебедка была натянута. Получилось так что на домкрате повисла вся морда – петля привода лопнула. Теперь настало время подумать как правильно вытаскивать автомобиль. Вспомнилась еще одна джиперская мудрость: застрял – сперва работай головой, а потом руками. На свежую голову пришла отличная идея: тянуть надо не в левую обочину, а в правую. Единственным препятствием к этому было отсутствие толстых деревьев с правой стороны. Удлинив все имеющиеся троса и веревки найденной проволокой мы всё таки дотянулись до пятнадцатисантиметровой сосны. Закрепив лебедку как обычно на большой высоте начали тянуть. Сосна зловеще потрескивая прогибалась. Машина беспомощно гребла передними колесами по кирпичной дороге. Из-за того, что морда сильно поднялась задний бампер опустился и цеплялся за землю. В этот момент я понял что мне совершенно наплевать на хромированный бампер (задний). Я взял бревно сунул его поглубже под бампер и начал поднимать зад одновременно подталкивая машину вперед. Машина только этого и ждала: резким рывком продвинулась на пол метра (на столько на сколько согнулась сосна). При этом на бампере не осталось даже царапин. Несколько раз подтягивая лебедку и подталкивая бревном наконец вытащили машину. Правое заднее колесо было спущено. Всё, что мы могли сделать это периодически подкачивать его – запаска была проколота. С момента застревания прошло чуть больше суток. Начинало темнеть и мы проехав километр легли спать. С утра преодолев еще двадцать пять км бездорожья мы оказались у широкой реки Большая Омутная. Глубина оказалась примерно по бампер, но иногда волны накатывали на капот.
Неудобство доставляло колесо которое нужно было накачивать через каждые полтора часа. От поселка Большая Омутная до Ерофея шла, как нам показалось после бездорожья, нормальная дорога. Вскоре мы прибыли в пресловутый Ерофей Палычь. К моему удивлению это оказался крупный поселок, почти город. Назойливые дети признав в нас туристов наперебой стали предлагать «экскурсионные» услуги. Оказалось, что за умеренную плату дети отведут нас в столовую и магазин (о других достопримечательностях они не знали). Закупив продукты мы решили отыскать заправку. Не успели мы проехать квартал как к нам пристроилась подозрительная, убитая японка без номеров. Мы остановились, спросили где здесь заправка. Лицо кавказской наружности сообщило, что они как раз туда едут и с удовольствием нас туда проводят. Сильно удивляло то что заправка оказалась в противоположной стороне, а столь подозрительные люди нам хотели помочь. По дороге к нашей колонне присоединился еще один подозрительный автомобиль и тут мы не выдержали и нажав на газ уехали в другую сторону. Опрос местного населения показал что заправка действительно там куда нас вели, но работает она по средам, а сегодня был понедельник. Грузовики в поселке почти не попадались, а те что были на отрез отказывались продавать солярку. Жажда топлива привела нас на станцию. Первый же железнодорожник сообщил, что продажа топлива запрещена под страхом увольнения. Нам повезло и мы нашли ремонтный состав с другой станции. Здесь мы поняли, что нелегальное топливо это хорошо – оно было там где не было заправок, а стоило в два раза дешевле. Последующие три тысячи км мы проехали обходясь без заправок. Так и не отремонтировав колесо мы двинулись дальше, прочь из подозрительного поселка. Выяснилось что из Ерофея в сторону Читы две дороги – зимник и техническая дорога вдоль Транссиба. Зимник уходил на Юго-запад в сторону реки Амазар (видимо часть зимника идет по льду этой реки). Мы поехали по «летнику». Первое время попадались хорошие мосты и дорога была ничего. Без особых трудностей мы добрались до границы Амурской и Читинской области. Ну всё, теперь точно всё - самое худшее позади – подумал уже в пятый раз за последние двести пятьдесят км я. Так исторически сложилось в нашей стране, самые непроходимые дороги находятся на стыке областей. Объясняется это просто- администрации нет дела до глухих поселков в соседней области, а жители таких глухих селений как бы близко не была соседняя область ездят всё равно в свою администрацию. Вот и получается в трех км друг от друга поселки, а дороги даже тракторной нет. Теперь мы были на территории Читинской области и я был уверен, что до областного центра должны быть нормальные дороги. Однако дорога становилась всё хуже и хуже. Начались горные серпантины с глубокими промоинами. Иногда встречались неуместные здесь, в горах заболоченные участки. На дороге была широкая колея от вездеходов. Хотя каменистый грунт был не сильно продавлен машина то и дело цепляет о торчащие камни, объехать которые было затруднительно. Скорость не превышает скорости пешехода. В довершение ко всему в поселке Колокольный дорога уперлась в заболоченное поле. Всё поле было изрыто глубокими колеями огромных машин. Почти пол часа ушло на поиск объезда. Дальше дорога превратилась в сплошную каменную вакханалию. Машина как черепаха переползала с камня на камень, часто задевая защитой или редуктором заднего моста. Иногда скорость падала до одного км в час. Примерно в пятнадцати км от Амазара лес и камни расступились и мы увидели приличную дорогу, по которой можно было ехать с непривычно большой скоростью – 40 км в час! Дальше дорога разветвлялась – одна продолжала идти вдоль Транссиба другая поворачивала на Юг. Местные сказали нам ехать по второй, но мы не поверили и попытались проехать вдоль железки, но дорога была совсем плохой, да ещё и поселок в сторону которого мы должны были ехать назывался Бедовый… Мы развернулись и поехали на Юг. Дорога была плохая, хотя по ней ездили даже «Москвичи». К стати самой распространенной здесь и далее машиной была «Нива».
Уже стемнело и опускался туман, а места для ночевки нам показались неудачными и мы ехали дальше. На дороге часто встречались совы они почти не боялись машин и улетали только когда автомобиль приближался к ним в плотную. Несколько раз мы останавливались выходили из машины совы настороженно поглядывали на нас но улетать не спешили. Одна из таких сов подпустила Павла вплотную и когда он приблизился побежала махая крыльями в его сторону, взлетела задевая его крыльями и тут же спикировала в кусты. В следующее мгновение сова взлетела с мышкой в лапах, чуть не врезавшись в Павла. Сова тяжело взлетала, несчастная мышь истошно пищала, а Павел хватал сову за крылья. Наконец сова оторвалась от преследователя и скрылась в ночном лесу. Павел захлёбываясь от восторга кричал: ты видел, видел?! Ей на нас наплевать она почуяла мышь и не обращала на нас внимания! Дальше совы только мешали ехать – давить их не хотелось, а убегать они не спешили. Дорога с множеством ответвлений привела нас к поселку Семиозерный – экзамен по ночному ориентированию сдан! Здесь мы снова оказались на «Федералке» (строящаяся дорога Чита – Хабаровск). Здесь нам посоветовали ехать осторожно потому как дорога построена, а мосты нет. Так оно и оказалось – прекрасная гравийка заканчивалась обрывом с плохо заметными указателями объезда. На этом отрезке мы встретили дорожных рабочих (работа шла полным ходом даже ночью!) которые помогли нам пополнить запасы уже почти иссякшего топлива. Шестидесятилитровый бак и расход топлива 12-15 литров на сотню позволял нам обходится без канистр. Теперь я понимал, что проехать здесь на бензиновой машине невозможно – нужно везти цистерну топлива. Кусок построенной федералки закончился через 70 км в Могоче. Дальше шла старая гравийка. Километров через восемьдесят дорога стала становится лучше. Проехали Давенду, Ксеньевку и оказались в Сбегах. Здесь нам разъяснили что дорога в принципе есть, но проехать можно месяца через два. Но это оказалось не совсем так. Выехав из Сбегов мы оказались на очередном отрезке Федеральной дороги. Главное был построен мост через Чорную реку, преодолеть которую в брод было бы для нас невозможно. Через 25 км дорога закончилась тупиком, в котором неустанно работала дорожная техника. Узнав о нашем намерении проехать в Зилово дорожники рассмеялись. Потом почесав затылки они предположили, что может мы и проедим. Пополнив запасы топлива отправляемся на поиск дороги в сторону Зилово. Теперь мы знали, что впереди несколько глубоких бродов и пятикилометровое болото. Ситуация осложнялась тем, что две недели шли дожди.
Пока искали дорогу встретили еще дорожников. Эти не уверенно сомневались, что мы проедим и сообщили о том, что недавно оттуда приехала группа из трелевщика, К-150 и КАМАЗа 6х6. Путь в 30 км из которых полная засада только пять они преодолели за три дня. Возможно строители два дня пили водку или чинили технику, но все-таки этот факт произвел на меня сильное впечатление. Сколько же будем ехать мы? Следующие попавшиеся нам дорожники однозначно сказали, что мы не проедим. Нам стало тоскливо. Теперь когда было столько позади и оставалось каких то пять км болот отступать? На самом деле нас немного дезинформировали. Преодолев около восьми км размытой глинистой колеи мы оказались на берегу белого Урюма. Брод оказался приемлемой глубины – почти по капот. Здесь мы сделали привал и стали обдумывать дальнейшие планы. Пугал тот факт, что рабочие нам обещали семь бродов из которых первый не самый большой. Этот брод был проезжим но при условии, что мы проедем быстро и вода не успеет протечь в салон и намочить блок управления. Но что будет дальше? Если следующий брод будет хотя бы на десять сантиметров глубже придется делать шноркель, а из чего? Если мы преодолеем этот брод, а завтра начнутся дожди (осень всё-таки), то вернуться мы не сможем – вода легко может подняться на пол метра. Пришла пора взвесить все за и против. Все было против нас: постоянно спускающееся колесо, сломанный домкрат, дождливая пагода. Мы решили вернуться в поселок и искать платформу. Последним сложным участком был крутой подъём с глубокой промоиной. В самом глубоком месте промоина была такой ширины, что машина едва проходила. Заднее правое колесо соскользнуло в промоину, машина провалилась, да так раскорячилась, что было непонятно как её вынимать. Провалившееся колесо почти стояло на дне метрового обрыва, правая подножка упиралась в край промоины, переднее левое колесо висело в воздухе на полуметровой высоте. Первая мысль вызывать подъёмный кран. Солнце скрылось за горизонт, стало темнеть. Конечно не хотелось возится в темноте, но понимая бессмысленность необдуманных действий долго анализируем ситуацию, осматриваем место, деревья. Решение ещё не сформулировалось, но мы уже успели подтащить к месту засады бревна и камни лежавшие неподалёку.
Окончательный вердикт был таким: завалить промоину ниже машины и тянуть её лебедкой назад, а там разберёмся. Сразу возникли трудности: большое количество бревен и камней легли на дно, но промоина на много мельче не стала. Лучшее по расположению дерево находилось не удачно: машина больше тянулась в бок а не назад, но и это нас устраивало. Сильно натянув лебёдку, почти до срыва, продвинулись назад на отсыпанную площадку на дне промоины. Теперь стало ясно, что назад хода нет. Даже если поднять заднюю ось на края промоины перед уже не проедет, слишком сильно осыпался край. Но и вперед непонятно как ехать: задняя то ось то же не пройдёт. Решили в самом широком месте промоины устроить «завал». Долго собирали необходимое: камни бревна, песок (сам склон состоял из каменистой глины с песком высохшей как бетон). Часа через два двинулись вперед. Машина выехала на уровень дороги. Заднее правое колесо за время борьбы пришлось пару раз накачивать (он же проколото). Это самое колесо ни как не хотело сдвигаться в бок на жесткий край, а упрямо ехало по самодельной насыпи, которая была короткой. Так мы и двигались взад и вперед с натянутой в бок лебедкой привязанной к колёсному диску.
Потом переставили лебёдку на следующее дерево, проехали чуть вперед, потом на следующее, что бы колесо идущее по самому краю не провалилось. Заночевали где-то на подступах к Ксеньевке. Утром едим в Ксеньевку – поселок в котором можно загрузится на платформу. Дорожные рабочие нам посоветовали быть там крайне осторожными и не соваться туда в темное время суток так как за поселком дурная слава. На станции нам сообщили, что платформа до Чернышевска стоит 5800 руб. и ждать её возможно придется неделю. Как известно на платформу встает три машины следовательно 1900 с каждой. Проблема заключалась в том, что кроме нас претендентов на перевозку не было. А денег на оплату целой платформы мы не имели. Финансовые проблемы случились по причине огромных непредвиденных расходов, к тому же путешествие вместо трех недель затянулось на два с лишним месяца. Теперь мы должны были экономить. Другой возможный способ доставки автомобиля - в кузове грузовика. Остановили случайно попавшийся КАМАЗ 6х6. Водитель (он же хозяин) посетовал на сильную занятость, но дал нам адрес другого «коммерсанта»* - Толи (здесь - владелец КАМАЗа занимающийся коммерческой перевозкой). Толя занимался переборкой новенького КАМАЗ и потому выехать мог не раньше чем через неделю. Второй грузовик Анатолия был на ходу, но поехать на нем он был готов только при условии, что найдет заказ на обратную дорогу (грузы здесь возят только от туда, а туда машины всегда идут порожняком) и договорится с кем-нибудь из коллег, что бы не ехать в одну машину (в одиночку здесь не ездят). В общем Толя предложил нам ждать или попробовать обратится к железнодорожным строителям в Сбегах. Ещё он посоветовал нам особо не задерживаться в Ксеньевке. Сказал, места здесь глухие, власти нет, а потому беспредел. Милиция сюда наведывается редко. Еще он рассказал как зимой его односельчане промышляют бандитизмом на автозимнике. Узнав, что огнестрельного оружия мы не имеем Анатолий удивился: как же вы до сюда доехали? После такого количества новостей мы поспешили покинуть Ксеньевку. Вернувшись в Сбега мы отыскали железнодорожных строителей.
Внимательно выслушав нашу историю прораб, пряча глаза от стеснения неуверенно пробормотал: перевезти я вас смогу, но …только… за деньги. Предложить мы смогли только две тысячи. Вообще-то цены уже выросли – заметил Степаныч (прораб) – ну да бог с вами. Как мне показалось после того как сделка была свершена, Степаныч, если мы его поуговаривали бы согласился бы взять нас даром или почти даром уж очень отзывчивым человеком он выглядел. - Поезд придет вечером, ночью загрузитесь, а утром поедем – суховато-деловым тоном произнес Степаныч. Под покровом темноты прораб выдал нам проволоку для увязки машины – Вяжи в четыре слоя! Знаешь как вязать? А то транспортная инспекция меня живо лицензии лишит. Примерно двадцать минут ушло на поиск дороги к заезду на платформу. Ночное ориентирование стало выводить из себя, пирон находился в паре сотен метров от нас, но подъехать мы ни как не могли: кругом валялись бревна и огромные камни, да ещё и глинистая почва изрезанная тракторами. Здорово ударившись бампером мы все-таки выехали к платформе. Выйдя из машины я обнаружил, что бампер здорово изогнулся – и это на последних метрах бездорожья! Обидно! Проехали почти тысячу км тотального бездорожья без потерь, а тут, в поселке задний бампер оторвали. Моросил дождик. В свете фар я сперва изучил особенности устройства вагонного борта, а когда разобрался и машина въехала на платформу отправился на поиски петель для растяжек. Четыре четырехслойные растяжки, на мой взгляд было перебором – когда мы тянули машину лебедкой, проволока была натянута в один слой и не рвалась. Но требования транспортной инспекции выполнили. Тяжело пришлось с задними растяжками: буксировочные петли на машине были очень глубока, почти у заднего моста, а петли на платформе аж в двух метрах. С каждой стороны нужно было привязать по два четырехметровых куска проволоки. Резать проволоку было нечем поэтому её пришлось плющить молотком, положив на бортовой засов, после этого она легко ломалась. Удобно расположившись в спальниках в огромном багажнике (заднее сидение было опущено и багажное отделение превратилось в постель) мы легли спать. Через пол часа нас разбудил Степаныч. – Ну как увязали? Поедем в ночь! Ещё полчаса нашу платформу таскал маневровый локомотив взад и вперед. Потом ещё минут сорок прошло в томительном ожидании «дырки» в расписании поездов. Уже сквозь сон я почувствовал, что мы поехали. Удивительным было то, что автомобиль ехал без участия людей. В то время пока мы спали трип компьютер* (ГПС) продолжал отсчитывать километры! Перевозка на платформе входила в планы нашего путешествия, а проехав почти весь путь своим ходом я, с сожалением, думал о том, что нам так и не удастся ощутить все прелести железнодорожной романтики. Конечно вкусить этой романтики в полной мере не удалось: вместо положенных двух-трех дней пути и томительных ожиданий на станциях, где каждый раз к составу цепляют новые вагоны мы провели в дороге несколько часов. Но удалось выяснить интересный факт путешествие в автомобиле на поезде очень дискомфортно: вагон предназначенный для больших нагрузок был очень жестким. На некоторых поворотах машину так болтало, что я начел сомневаться – достаточно ли хорошо я её привязал. Ранним утром мы очутились в Аксеново-зиловском (Зилово).
От Зилово до Жирекена шел очередной участок федералки. В общем-то оказалось, что не хватает не большого участка длинной в сорок км и удаленные поселки Читинской области можно будет достичь на легковом автомобиле. Большая земля встречала не естественными пейзажами: горы слегка прикрытые узкими полозками тумана в свете восходящего солнца красовались серо-желтым нарядом мха и травы покрытых тонким налетом инея.
Перегон Жирекен – Чернышевск – старая извилистая гравийка, дальше снова участки федералки.
Где-то на очередном куске недавно построенной дороги прокалываем колесо. Это была запаска – в ней стояла камера, да ещё мы проехали пока поняли что колесо проколото и потому покрышка и камера были безнадежно изодраны. Вместо порванного колеса ставим проколотую запаску, предварительно набив дырку герметиком (больше ничего подходящего не было). Главной проблемой стало поднять автомобиль. Дорога была каменистая и обочина тоже по этому способ подкапывания не подходил (под задний мост ставится стопка кирпичей или бревно, а земля из-под колеса выкапывается грунт до тех пор пока оно не повиснет в воздухе). Обломанный фланец редуктора домкрата удавалось крутить с помощью пассатиж, но процесс этот оказался долгим – минут двадцать. После установки другого колеса с домкрата просто съехали. Теперь каждый час приходилось накачивать не одно, а два колеса, но мы уже привыкли к этому.
В Чите буквально за сто шестьдесят рублей мы решили все свои колесные проблемы: нам заклеили два прокола в бескамерных колесах, вместо рваной покрышки поставили боле мене приличное колесо и всё это за каких-то пятнадцать минут! Непривычное ощущение комфорта – больше не надо подкачивать колеса.
Дальше хорошая асфальтовая дорога. По привычке заправляемся у дорожных рабочих. Так совпадало, что как только начинала моргать лампа, нам попадались дорожники. В Улан-Удэ сделав круг «почёта», едим дальше. К моему удивлению город стал на много симпатичней и это всего за год. Следующая достопримечательность Байкал. Домой мы уже не спешили, но задерживаться на озере не стали. Ограничились двумя не большими рейдами к берегам, купанием и омулевым обедом.
Дальше дорога не менее интересная: горные серпантины, перевалы, потрясающие виды вокруг. За Иркутском, участки не асфальтированной дороги по сравнению с прошлым годом стали гораздо короче. В окне автомобиля, словно на экране телевизора мелькали, города, леса, озера…Мы непривычно быстро, сменяли часовые пояса, проезжали города. Красноярск, Кемерово, Новосибирск, Омск, Курган… На перегоне Омск - Челябинск, что бы избежать возможных сложностей с пограничниками и казахскими гаишниками, как и в прошлом году, решили сделать небольшой крюк. В отличие от прошлого года с трассы Омск – Тюмень свернули гораздо раньше не в Ялуторовске, а в Ишиме. Инспектор ГИБДД в Ишиме, кивая на машину, сказал, что пройдем. В самом Ишиме было несколько указателей (на Бердюжье), руководствуясь ими и наставлением инспектора, вскоре выехали на «трассу». В километре от города асфальт, вместе с дорожными строителями исчез. Ужасно разбитая дорога иногда сменялась асфальтом.
Уже в полной темноте мы попали на фантастический перекресток: Дороги, шириной с МКАД, сходились в круговое движение, несуразно огромных размеров на фоне покосившихся домов глухой деревни. Новые, красивые указатели, шокировали своей амбициозностью гораздо сильнее, чем указатель «Париж 7500 км» в Красноярске или «Берлин» в Кемерово. Казалось, что из этого продвинутого места можно попасть куда угодно: дороги лучами расходились в Тюмень, Омск, Челябинск, Петропавловск и соседнюю деревню Гадюкино. Мы свернули на Курган и оказались на новой, хорошо асфальтированной, широкой, но не размеченной дороге. В темноте под дождем я вдруг предположил, что мы оказались на секретном аэродроме. Но всё не сходилось: явно не самолетные указатели и километровые столбы. Конечно же, это была новая дорога, но закончилась она как взлетная полоса: раз и поле! Дальше шли глинистые колеи. Уже ближе к утру, мы выскочили на приличную дорогу и залегли спать. На утро мы выехали на трассу М51 рядом с казахской границей в близи Петухово.
Удивительным было отметить, что все города, в которые мы заезжали в прошлом году, стали выглядеть гораздо красивей, стали больше походить на Москву. В Уфе со своими местными друзьями мы организовали рейд к рыбным местам на р. Белая. Потом пожили несколько дней в городе и отправились домой.
Теперь, окончательно акклиматизировавшись к обычной жизни, узнав все последние новости мы могли спокойно ехать в Москву.
Из оставшейся дороги запомнился город Набережные Челны, поразивший размахом дорог и размерами. Оказавшись в Москве, утром, я был удивлен дорожными пробками, мало того, что я от них отвык они стали гораздо хуже!