Главная
Статьи
Форум
Африка (зима 2007)



marianna


ШЕСТЬ МАШИН, ОДИННАДЦАТЬ ЧЕЛОВЕК, ТРИ ЖЕНЩИНЫ

Теперь эту фразу я произнесу без запинки в любом состоянии и в любое время суток, причем на французском языке. Столько раз это приходилось повторять на полицейских постах Марокко, западной Сахары и Мавритании...

3 экипажа питерских: на «Ниве» Дмитрий ака GD_SРb с женой Оксаной, а на двух 19-х «Рено», купленных по такому случаю в Германии – Андрей с сыном Романом и Олег с Гришей. 2 с половиной московских экипажа - на «Нивах»: Алексей ака М4 с Леной, братья Николаичи Александр и Пётр, плюс полэкипажа в моем лице. Такой вот компанией и катались по Африке. Количество участнегов, по-моему – на пределе возможного. Все - разные, с очень разным опытом, до поездки – в основном, не очень знакомые и совсем не знакомые друг с другом. Каждый ехал за своим, каждый представлял эту поездку по-своему. Каждый, наверное, увидел и получил своё – и немного больше. Я, кажется, получила слишком большую дозу – как-то очень трудно возвращаться к реальности – той, которая здесь и сейчас.

Передоз, думаю, получился из-за того, что появилось слишком много - не просто нового, а абсолютно другого, непредставимого в тех местах, где мы живем и где обычно бываем. Другие измерения, другие ориентиры, другая система координат и ценностей.

Вода – ценность, ее надо беречь, о ней надо помнить, надо при каждой возможности заполнять водой, иногда грязной и мутной, все ёмкости, надо экономить воду для питья. Воды мало. Выяснилось, что бывают люди, которые делятся водой, а бывают - молча хранящие запас питьевой воды в своем багажнике.

Банковские карты превращаются в бессмысленные кусочки пластика, с которыми делать совершенно нечего, это бесполезные предметы. Внезапно это ощутила, когда случайно, что-то ища в сумке, наткнулась на свои карты в пустыне.

Телефон, без которого в другой жизни чувствуешь себя, как без рук, становится ненужным. Отсутствие телефонной связи перестает беспокоить очень скоро. Телефон, если не села батарея, можно использовать в качестве калькулятора, когда торгуешься за канистру бензина в мавританском селении. Еще он показывает время – если в этом есть какой-то смысл.

Время течет совершенно непонятно как. Дни проходят страшно быстро, но то, что было вчера, каким-то странным образом отдаляется. Не имеют значения дни недели и тем более даты. Солнце взошло – день, зашло – ночь, между днем и ночью ничего - сумерек нет. Точное время неважно, а минуты тут – африканские. «Он придет через 5 африканских минут»,- скажет европеец, а местный житель просто не станет об этом думать, он придет тогда, когда решит, что прошло 5 минут.

Да и все более или менее точные измерения – это фикция. Бензин продается не литрами, а канистрами, и просьба назвать стоимость литра ставит продавца в тупик. Предложенная цена может уменьшиться не то, что в разы, а на порядок. Не только потому, что продающий хочет нажиться на иностранцах, но и потому, что цифра для него – понятие абстрактное. Сумма, определенная в евро, никак не вяжется с курсом, названным тем же человеком. 10 батонов хлеба почему-то стоят 20 евро, при том, что цену за один батон продавец просит адекватную – и никак не может взять в толк, что же нас не устраивает, несмотря на неоднократно проделанную на калькуляторе операцию умножения…

Северная Африка – любимая мной и в какой-то степени знакомая – это совсем другая Африка. Время там уже не такое, как у нас, и события происходят не столько в причинно следственной связи, сколько – inch`allah… Но оказалось, что в сравнении с Африкой Западной то же Марокко – это почти Европа, что там все просто и понятно, там действуют привычные ориентиры…

В Марокко, в первой по маршруту африканской – нет, в североафриканской - стране и был назначен общий сбор шести машин, одиннадцати человек и трех женщин. Потому что каждый не только ехал за чем-то своим в Африку, но и по-своему представлял себе передвижение по Европе. Перемещения пяти с половиной экипажей координировались Центром в лице Константина, величайшего Диспетчера всех времен и народов. Каждое утро начиналось настойчивой смс-кой из Центра: «доложите кто где и планы на завтра».

Из SMS-архива (сообщения от Диспетчера, время получения - местное):

26.01.07. 12.05.
На 14.00 26.01.07: Г – Бельгия, С – паром, Л – Польша, О - Герм, М – Турку. 27.01: Г – Фр, С – Герм, Л – Герм, О – Австр, М - ? Удачи!

27.01.07. 12.16.
На 14.00 27.01.07: Г – Фр, С – Фр, Л – Фр, О- Ит, М – Шв. 28.01: Г – Исп, С – Андорра, Л – ?, О – ?, М – Герм. Удачи!

28.01.07. 11.13.
На 13.00 28.01.07: Г – Исп, С – Андорра, Л – Фр (в Париже ждет Мари), О- Ит, М – Герм. На 29.01: Г – опять Исп, С – Исп, Л – Фр, О – Фр, М – Фр. Удачи!

29.01.07. 11.29.
На 13.00 29.01.07: Г – Исп (Гренада), С – Андорра, Л – Фр (в Париже ждет Мари), О- Исп (Барселона далее Малага), М – Фр (подпарижье). Удачи!

30.01.07. 11.40.
На 13.00 30.01.07: Г – Сеута, С – Исп, Л+М (едут колонной) - Фр, О- Исп (ремонтирует глушитель, вечером Сеута). 31.01 – Г. С. О – Марокко, Л+М – Исп. Удачи!

30.01.07. 22.00.
На 22.00 30.01.07: Г – Марокко (Фес), С – Исп (Валенсия), Л+М – граница Фр – Исп (ночевка Исп), О – Исп (посадка на паром). Удачи!

31.01.07. 10.34.
На 12.00 31.01.07: Г – Марокко (Фес), С – Исп (до парома 120 км), Л+М – 300 км до Мадрида (к вечеру паром), О – Сеута. Удачи!

31.01.07. 21.09.
На 22.00 31.01.07: Г – Марокко (Мекнес), С – Марокко (Лараш), Л&М – Исп (300 км до Тарифы у Л частые поломки, утро - Танжер), О – Марокко (знакомится с ночными Касабланками). Удачи!

01.02.07. 11.22.
На 13.00 01.02.07: Г – Мекнес, стартует в Агадир, С – едут в Рабат, далее Агадир, О – Касабланка, стартует в Агадир, Л&М – Тарифа, сели на паром. Удачи!

01.02.07. 22.03.
На 23.30 01.02.07: Г – на пути в Агадир, С – Мараккеш, в 6.00 стартует в Агадир, О – у Агадира, Л&М – молчат /а молчали – потому что ехали (прим. аффтара)/. Удачи!


Вот, собственно, и вся Европа. Я европейскую часть изначально воспринимала как «технический перегон», поэтому задержки расстроили не сильно, они просто-напросто съели запас времени. Для начала я по малоинтересным причинам на лишние сутки застряла в Финляндии, где впервые испытала на себе своеобразный характер «Нивы» - её ни с того ни с сего закрутило на раскатанном снегу, чем она меня несколько озадачила. Потом – до Германии – все шло гладко: добиралась туда тремя паромами: Турку – Стокгольм, Хельсингборг – Хельсингор и Родбю – Путтгарден. Маршрут очень понравился – если стоит задача оптимальным способом попасть из Скандинавии в Германию, этот путь, пожалуй, лучший. На пароме Дания - Германия познакомилась с прелюбопытным персонажем – норвежцем, живущим в Китае. Переночевала в мотеле на подъезде к Гамбургу, - но отъехать от него далеко не удалось. Машина напрочь отказалась двигаться.

Из SMS-архива (сообщения от Алексея ака М4, время - местное):

28.01.2007. 14.39
Проверь клемму «минус» на аккумуляторе, протяни ее, а также протяни винт массы на корпусе. Подергай все провода в моторном отсеке!

28.01.2007. 14.53
Еще может заклинить двигатель. Надо попробовать дернуть, проверить, крутится ли мотор. Заведется ли с толкача? Или прикуривания?

28.01.2007. 14.55
Если заклинил, то мы едем снимать тебя, узнай точно место, где стоишь.

28.01.2007. 16.26
У меня пропал аппетит на обеде!


Выручил, как всегда, «звонок другу» - в конечном счете спасением меня занимался немец, говорящий только по-немецки, и добровольные переводчики в количестве трех человек: бывшие наши соотечественники на БМВ с немецкими номерами, появившиеся невесть откуда. Один из них - с радостным криком «Как давно я не сидел за рулем «Нивы». Можно?». Вернули на место отсоединившийся от бензонасоса провод, завели с веревки. Увы, реанимация оказалась временной - в районе Кёльна я встала в очередной раз. Более удачно – успела завернуть на заправку, где, в отличие от предыдущего места вынужденной стоянки, было, куда спрятаться от проливного дождя и ветра. Через какое-то время проблема разрешилась. Причиной таких досадных странностей, как выяснилось, были 2 независимые неисправности: провод отвалился не только от бензонасоса, но и от стартера.

Короче, к утру я была во Франции: заправляясь в Бельгии по-французски, вдруг осознала, как же мне надоело говорить на английском языке, а на границе Бельгии и Франции попала на досмотр. На парижской объездной я вдруг увидела происходящее со стороны, и меня посетила странная мысль: «Что я делаю в Париже на «Ниве»? Бред!». В запарижье было солнечно и почти тепло. Здесь мы встретились с Алексеем, и с этого момента ехали маленькой колонной из двух машин, полутора экипажей, трех человек, двух женщин. С одной ночевкой во Франции, в гостинице маленького городка (эх, как там готовят, а какое там вино!) и двумя - в Испании добрались до Тарифы, самой западной материковой точки Европы. Погрузились на паром, идущий в Танжер - один из моих любимых марокканских городов. Вот она, Африка. Наконец-то!

Наверное, в прошлой жизни я все-таки жила где-то там, в Северной Африкее. Как только мы высадились с парома, мне стало совсем хорошо. Нипочему. От воздуха, от запахов, просто от того, что я там нахожусь. Нисколько не испортила настроения, а только развлекла проблемка на въезде. В бумажке о ввозе авто я честно написала, что номер шасси отсутствует - вместо того, чтобы указать любое сочетание цифр из техпаспорта. Это повлекло за собой долгий – минут на 40 - и довольно безумный диалог, включавший в себя устный перевод свидетельства о регистрации транспортного средства на французский язык.

По единственной в Марокко платной дороге доехали до Агадира. Почти без жертв и разрушений. К последним можно отнести взорвавшееся колесо моей машины и неполадки с авто Алексея. Оба раза тут же приезжала машинка сотрудников местного «авторутсервиса», которые заботливо отгоняли от нас любопытствующих локальных пионеров, огораживали место нашего стояния оранжевыми «пирамидками», передавали по рации куда-то в Центр номера и марки наших авто и терпеливо ждали окончания ремонтных работ.



Из SMS-архива:

02.02.07. 09.09. Диспетчер
Грехов с Сашей будут в Агадире ок. 13 местного. Центр

02.02.07. 14.59. GD_SРb
Мы на месте в вашем нашем отеле

02.02.07. 15.03. Я
Я в городе, щас, кофе допью и приеду

02.02.07. 17.20. Андрей
Мы в Агадире. Где все?


Постепенно, усилиями Диспетчера, Аллаха и GSM мы воссоединились. Сначала прибыли Дима и Николаичи, позже нашлись и оба рено-экипажа. 11 человек и 3 женщины (включительно), оставив 6 машин на отельной стоянке, с размахом отметили эпохальную встречу в ресторане и распрощались до следующего утра – до старта.

На следующий день – вместо следующего утра – колонна наконец-то построилась и выдвинулась в сторону Западной Сахары.





Без приключений неспешно добрались до города Тан-Тан, купили там хлеба, воды и верблюжьего мяса на ужин, а проехав город, остановились на ночлег. Это был наш первый лагерь и первая не очень цивилизованная ночевка. Перепад температуры здесь очень ощутимый – как только упало солнце, стало холодно и из багажников вновь появились свитера и куртки, от которых мы с такой радостью избавились накануне.

Целью нового дня был город Лаайун (Laayoun), расположенной в Западной Сахаре и относящийся, если верить марокканской карте, к территории Марокко, а если верить мавританской – к территории Мавритании. На самом деле вся это вроде бы спорная Западная Сахара контролируется Королевством Марокко. Здесь ходят марроканские деньги, за порядком следят марокканская полиция и жандармерия. Следят они и за проезжающими – колонну бесконечное количество раз останавливали на постах, интересовались, сколько нас: машин, человек, женщин, - переписывали паспортные данные и данные наших авто… Делается это – по официальной версии, которую я слышала и в Алжире годом раньше – из соображений безопасности. Если вдруг кто из иностранцев пропадет или потеряется в пустыне – полицейские полистают свои амбарные книги и выяснят, когда и где в последний раз отметился этот несчастный. Из-за таких остановок мы передвигались довольно медленно, - это мой прокол. Я знала о подобной «переписи» по Алжиру, и не подумала о том, что нужно заранее заготовить «фишки» (от французского «fichе» – можно перевести как анкета, карточка, или что-то в этом роде), где были бы указаны все данные нашей «группы». Так мы бы сэкономили немало времени – марокканские полицейские и жандармы сильно путаются в российских документах, да и пишут крайне медленно.





Попутно нам удалось развеять пару мифов – о необходимости проводника по Западной Сахаре и о минных полях. Через эту непонятную территорию идет нормальная асфальтовая дорога, на которой не нужен ни проводник, ни карты, ни компасы, ни любые другие навигационные приборы. Справедливости ради скажу, что мы видели один плакат, предупреждающий о том, что с дороги съезжать не рекомендуется из-за мин – в самом начале. Больше ничего подобного не встречалось, а многочисленные следы шин и своеобразные дорожные знаки – кучки камней, воткнутые в песок автомобильные покрышки и т. п., - говорили о том, что и в стороне от асфальта дорожное движение существует.

Мы тоже съехали с шоссе – к океану, заманчиво видному с дороги. Это был первый настощий песок под колесами, в котором я немедленно увязла и в котором получила – спасибо Андрею и Лёше – первый урок внедорожной езды. Особо смелые заодно искупались в океане, - вода, кстати сказать, была преотличная. И на ночевку остановились на берегу океана – куда теперь без него? - проехав Лаайун и отъехав от города где-то на сотню километров. Точнее, не столько на берегу, сколько над обрывом, - ни одного съезда к воде не нашлось. Там гулял сумасшедший ветер, от которого попытались защититься, построив «стенку» из автомобилей.





Следующую ночь провели «в полях», немного не доезжая городка Дахла (Dakhla). С утра едем в Дахлу - надо же было исследовать хоть один из западносахарскомарокканских городов. Виды на Дахлу были серьезные: заправиться, найти автосервис и заварить там глушитель одной из ренох, пополнить запасы воды и хлеба, выпить кофе, поесть местной еды, купить несколько полезных предметов, и – принять нормальный человеческий душ. Все это и было реализовано, а в качестве бонуса на территории кемпинга, в который мы зарулили с гигиеническими целями, удалось принять не только душ, но и океан. Можно ехать дальше.

Мы пересекли Тропик Рака и устремились к мавританской границе. Переход между Марокко (или Западной Сахарой?) и Мавританией открыт с 9 утра до 6 вечера, читай – пока светит солнце. Электричества там нет. А значит, до 9 утра и после 6 вечера нельзя ни разглядеть паспортов, ни записать проезжающих в амбарные книги. Поэтому мы заночевали в специальном мотеле, где останавливаются все, кто хочет с утра попасть на границу. Знакомство с парой пожилых англичан, приехавших в мотель на кемпере с той стороны, в которую мы только собирались, развеяло еще один миф. Из столицы Мавритании Нуакшотта до границы ведет превосходная асфальтовая дорога, - а все бездорожье, которое преодолевают вместе с дорогостоящими проводниками участники всевозможных ралли типа Плимут – Банжул, не более чем развлекалка, придуманная организаторами этих мероприятий для того, чтобы участникам оных было веселее платить деньги. Мне стала понятна и фраза консула из московского посольства Мавритании, который говорил, что «везде асфальт», а на мой вопрос «а как же песок, пустыня?» ответил что-то вроде «ну, если вы хотите»… Это открытие вызвало раскол среди шести машин и одиннадцати человек. Два «Рено» захотели асфальта, а четыре «Нивы» продолжали требовать песков, бархан и прочих бездорожных радостей, ради которых они, собственно, сюда и забрались.

Наутро, создав очередь в общий душ, потребовав открытия ресторана и налития нам кофе, мы двинулись к границе, везя Лёшину «Ниву» на веревке, - она отказалась заводиться. На границе собрали все документы в кучу и объяснили пограничникам с таможенниками, что мы – группа, а потому нам нужно оформить всё разом. Манёвр удался, граница была пройдена без проблем. Более того, за то время, пока данные 6 машин и 11 человек записывались в амбарные книги, Лёше удалось починить машину. В течение часа преодолев несколько километров нейтральной полосы, состоящих из песка и крупных камней (наверное, чтобы враг не прошёл), приступили к въезду в Мавританию. Для начала у нас спросили врача. У нас был штатный доктор Петя Николаич, и ему, в сотрудничестве с доктором-англичанином, вслед за нами подъехавшим на этот пост, удалось поддержать здоровье мавританского пограничника. А собственно въезд в страну заключался в ме-е-едленном занесении всех и вся в некоторое количество журналов и амбарных книг, проставлении штампов в паспорта, выписывании «laissez-passer» (наверное, это надо перевести как «пропуск») на автомобили и в оплате некоего сбора размером 10 евро с каждой из 6 машин, – взамен мы потребовали мучительно долго выписывавшуюся квитанцию. Попутно удалось выяснить у пограничного офицера, что страховать ГО водителя в Мавритании не обязательно, поэтому мы смело отмахивались от слетевшихся страховых агентов.

Неспешно, с остановкой на обед, мы прошли какое-то количество километров по асфальту, а потом 6 машин всё же свернули с шоссе и пошли по пустыне в сторону океана. Через некоторое время «Рено» начали по очереди вязнуть в песке. Передвижение колонны теперь выглядело как выдергивание и выкапывание, а потому сильно замедлилось.





Дело шло к вечеру, и, присмотрев симпатичную площадку, мы начали устраиваться на ночь. Одна из «реношек» отказалась съезжать к месту ночевки и осталась стоять на песчаной горке, как памятник. У меня даже возникло жестокое желание оставить ее там навсегда – настолько классно это выглядело.

А поутру мы все-таки разделились. Две машины «Рено» и четыре человека, выбравшись с общей помощью из песков, ушли в Нуакшот (Nouakchott) по шоссе, а четыре «Нивы» и семь человек отправились туда же через пустыню, не ведая, что находятся на территории национального заповедника. Об этом нам сообщил человек в форме и на жыпе, тормознувший колонну прямо посередь песков. На посту, куда пришлось за ним проследовать, мы после непродолжительного торга оплатили проезд через заповедник. Там же мы полюбовались на раритетные ламповые приемники, которыми пользуются для связи труженики пустыни, заполучили карту заповедника и выяснили, что в ближайшей деревне в бутике можно раздобыть бензин, - последний вопрос с каждым километром становился все более насущным.

Мавританская деревня – такого я не видела нигде и никогда: немыслимые лачуги, даже не построенные, а собранные Бог весть из какого хлама. Но глобализация тамошнюю деревню не обошла - на полках «бутика» стоИт то же, что и в московском супермаркете: «Нескафе» и «Памперс». Купленную за 30 евро канистру жидкости, пахшей бензином (первоначальная её цена была – 50 евро) мы честно поделили между баками «Нив».

Путь через пустыню мне не хочется разменивать на технические подробности – хотя, наверное, они кому-то интересны. Две из четырех машин периодически грелись – сказывалась жара и езда на пониженной передаче. После того, как каждый из нас по разу застрял в песке, спустили колеса, снизив давление в шинах до 0,8 – 1 атм., - еще одно спасибо Алексею за науку…









Но не в этом дело, и не это главное – по-моему. Я зачарована пустыней давно – теперь у меня был повод кричать (в рацию, разумеется) «ну теперь-то, теперь вы меня понимаете?!». Объяснить пустыню словами сложно, да и фотографиями – тоже. Пустыня – это не просто и не только очень много и очень красиво. Пустыня никак не однообразна, наоборот – это бесконечно изменяющиеся пейзажи. Каждую секунду всё – другое: песок течет, как вода, он строит барханы и волны, он создает немыслимые рисунки… Пустыня - это тишина, такая, которой нельзя даже представить себе до тех пор, пока её не услышишь. Это – свобода. Здесь ничто не ограничивает и ничто не задаёт путь: дорог здесь нет и все направления – твои.



Однако к вечеру пустыня завела нас, не, не в тупик, такой реалии там нет, но в довольно глубокий песок. Ехать по тому, что оказалось под колесами, было проблематично, по крайней мере, в темноте. И мы вернулись в деревню, которую миновали некоторое время назад, к домику местных представителей власти (наверное, это жандармерия). Выяснилось, что сейчас выехать отсюда практически невозможно. Точнее, можно либо вернуться обратно на изрядное количество километров и пойти по другому направлению, либо – ждать утра и ехать по берегу океана. Продемонстрированное нам расписание океанских приливов и отливов сказало, что четыре машины и семь человек смогут продолжить свой путь завтра, с 9 утра до часу дня.

Поэтому мы повелись на предложение переночевать в местном кемпинге: ни душа, ни вообще никакой воды в кемпинге нет, но кемпинг это очень хорошо, это необходимо для развития местного туризма. От язвительного замечания о том, что для развития того самого туризма неплохо было бы организовать там душ, я удержалась. Тем более что их туризм все же развивается, просто очень постепенно – утром в кемпинге обнаружился почти полноценный отдельно стоящий туалет. Утром – потому что ночью абсолютно темно, никакого электричества и никакого освещения там, естественно, нет.

За 30 евро со всех четырех машин и семи человек мы могли: поставить свои палатки, переночевать в большой аборигенской палатке-шатре или выспаться в общем номере-люкс – строении, застеленном внутри местными коврами, а снаружи укрытом пальмовыми листьями. Конечно же, мы выбрали последнее.



Следующий день начался с легкой спасательной операции – на том самом месте, откуда мы вчера благоразумно вернулись, застряли французы на Паджере. Паджера, благополучно выдернутая «Нивой» из песка, поехала за нами - французы попросили показать дорогу, и еще довольно долго шли с нами вместе.



Дорога эта – один из самых остро красивых кусков путешествия. Здесь пустыня подходит почти вплотную к океану, или океан подходит к пустыне, я точно не знаю. Для проезда – довольно узкая полоса влажного песка. Слева – дюны, справа – океан, в который иногда приходится наступать колесами, поднимая брызги и принимая солёный душ – раз мне не удалось увернуться от волны… Это не похоже ни на что, или похоже на счастье…

Так, распугивая каких-то океанских птиц, мы ехали до рыбацкого селения, где надеялись раздобыть бензин. Вблизи деревни мы взяли «языка» в лице юного мавра, которого я осчастливила, посадив к себе в машину, чтобы тот показал дорогу до вожделенного бутика. За это я подарила мальчику ручку: подходящих «кадо» (cadeau, подарок по-французски) уже не почти не осталось, - подарки здесь просят или даже требуют на каждом шагу, просят взрослые и дети, полицейские и жандармы… Честно заработанную мальчиком ручку, несмотря на мое возмущение, немедленно забрал себе взрослый дядька.

В деревне мы распрощались с французами, - они пошли в Нуакшот по берегу, а мы, разлив очередную канистру жидкости, похожей на бензин, по бакам особо страждущих, раздав остатки «кадо» облепившему нас местному населению и выкупавшись в океане, выбрались на твердую дорогу: нужно было экономить топливо, которого не предполагалось вплоть до столицы.



На протяжении всего пути до Нуакшота мела пыльная буря – иногда песок летел так плотно, что не было видно дороги. Бензина-таки не очень хватило: последние километров 8 я ехала на веревке, а Дима заглох на развороте к заправке. Заправившись, быстро нашли отель реношников, координаты которого нам прислал на спутниковый телефон бессменный Диспетчер. Перед гостиницей стояла одна из ренох с запиской под задним дворником – другого способа связи здесь нет, мобильные телефоны уже давно не использовались по прямому назначению, но лишь изредка работали часами, калькуляторами и календарями. Записка гласила, что ребята будут подъезжать к отелю каждые 2 часа. Через некоторое время они действительно приехали. Мы снова воссоеднились и дружно отправились в присмотренный реношниками мотель, где для одиннадцати человек нашлись целых три свободные комнаты.

Столица Мавритании Нуакшот – довольно странный город. Он полностью новодельный, там очень пыльно, на улицах, далеко не всегда асфальтированных и буквально засыпанных всевозможным мусором, пасутся козы.



При этом в Нуакшоте огромное количество новых дорогих автомобилей, преимущественно, как мне показалось, «Мерседесов». Позже нам кто-то рассказал, что на самом деле все эти машины вовсе не дорогие, а ворованные, потому что в Мавритании не работает никакой международный розыск. Другая столичная автокрайность – разваливающиеся помойки, которые передвигаются исключительно усилием воли их водителей. Здесь мы оказались европейцами, страдающими избытками воспитания. Я долго смеялась над собой после того, как пронесла через полгорода до мусорного бака пустую бутылку из под воды - при том, что подобными бутылками, равно как и прочими отходами, усыпана вся мавританская столица. Еще один, не менее веселый пример: вечером, выезжая налево с улицы, на которой стоял наш мотель, я включила поворотник и остановилась, пропуская встречных и попутных. От этого и встречные и попутные, вероятно, никогда раньше не видевшие поворотников, впали в ступор - движение просто остановилось.

На другой день шесть машин и одиннадцать человек направились в Сенегал. Какое-то время нас продолжала сопровождать пыльная буря, потом пустыня вокруг дороги постепенно сменилась зеленью, а кошмарные лачуги – более вменяемыми строениями. На одном из полицейских постов, где нас в очередной раз переписали, офицер знал несколько русских слов: раньше он работал в охране российского посольства в Нуакшоте. Поэтому он проникся к нашей компании, и мы вступили в доверительный диалог. Во-первых, полицейский сказал, что на основной переход, в Россо, ехать не следует – там придется слишком много заплатить. Конечно, на другом переходе – он подробно объяснил, как туда добраться - тоже придется платить, но меньше. Во-вторых, офицер предупредил, что по дороге нас могут останавливать люди в форме, которым верить не следует – настоящие полицейские располагаются только на стационарных постах. В-третьих, он попытался вызвать проводника, который может нас довести до нужного погранперехода, - эти попытки мы пресекли. В-четвертых, попросил «кадо» и был вознагражден красивым значком про Вооруженные Силы РФ, похожим на орден.

Свернув к искомому погранпереходу, мы тормознули встречный микроавтобус, чтобы уточнить дорогу. Экипаж потрепанного Фольксвагена подтвердил, что едем мы в нужном направлении и что в Россо соваться не надо. Были проверены на практике и рассказы дружественного полицейского о местных «махновцах». Сомнительные личности в форме с нашивками «жандармерия» и «полиция» останавливали нас дважды, - первый очень смешно представился «мобильной бригадой». Несмотря на наши настоятельные просьбы, мы так и не узнали ни имени ни должности задержавших колонну персонажей и тем более не увидели никаких документов. Из обоих словесных поединков мы вышли победителями, - но это была лишь разминка перед штурмом мавританско-сенегальской границы.

Расстояние до границы в сотню километров мы преодолевали примерно часа 3 – туда вела очень неоднозначная грунтовка: местами жестокая «гребенка», местами – пугающе ямы или наоборот, холмики и трамплинчики. Это обидно, потому что ехали мы через национальный парк с невозможной красоты озерами, с птицами и зверьем. Но глазеть по сторонам было вредно – от такой дороги не стОило отвлекаться, и за любознательность я поплатилась оторванным глушителем, который перекочевал на крышу моей «Нивы».



На закате 11 человек и 6 машин приступили к выезду из Мавритании. Предположу, что мы были первыми иностранцами, которым удалось покинуть эту страну почти бесплатно. После некоторых пререканий заплатили лишь за мифические таможенные услуги, - те же 10 евро за машину, что платили при въезде, и в обмен на точно такую же квитанцию, озаглавленную «Services des Douanes». Наступил черед полиции, - но тут мы стояли насмерть. Отражая все уловки полицейского: платное оформление паспортов, конец рабочего дня, отсутствующая необязательная страховка, плата за въезд на приграничную территорию… Наша взяла! Паспорта были проштампованы бесплатно. Сжалившись над полицейским, мы подарили ему «кадо» в размере двух пачек сигарет и выехали из Мавритании.

К сенегальскому погранпосту вел мост, - шестое чувство подсказало, что он непременно будет платным. Так оно и вышло. Ответственный за мост обитал в огромном гараже, заваленном металлоконструкциями и деталями непонятного назначения. Плату за проезд через мост он обозначил в 8 евро с машины. В ответ на просьбу показать официальные тарифы, он разразился длиннющей фразой, заключавшей в себе всю историю принятия документа, в соответствии с которым мы должны оплатить проезд моста. Дальнейший диалог строился в стиле сказки про белого бычка: «Вы не хотите платить – уезжайте» - «Мы хотим платить, но сначала мы хотим узнать, почему мы должны заплатить именно 8 евро, а не один и не 100». – «Ах, вы не хотите…» - «Мы хотим, но…». Через некоторое время диалог перенесся из гаража на улицу, к шлагбауму, за которым стояли наши 6 машин. Тут в дискуссию включился начальник таможни. «Они не хотят платить», - пожаловался ему начальник моста. «Мы хотим платить, но сначала мы хотим узнать…». Таможенник был афористичен: «Вы не должны знать, - сказал он. – Вы должны платить».

Эпопея с оплатой моста завершилась после того, как мы поинтересовались у таможенника, каков курс местной валюты к евро, затем поделили установленную в сенегальских единицах плату на курс. Получилось не 8 евро, а 6. И таможенник и ответственный за мост страшно удивились такому арифметическому казусу, после чего расчеты продолжились в таможенной будке. Вероятно, служащие границы надеялись, что их калькулятор покажет что-то другое, но увы…

Но это был лишь пролог. В нашей цирковой программе было два основных номера: полиция и таможня. Полицейский хотел денег за оформление паспортов. Мотивировал он свое желание тем, что рабочий день у него закончился в 6 часов вечера, с 8.00 до 18.00 он оформляет документы бесплатно, а вот сейчас – уже никак. Диалог затруднялся тем, что полицейский был поглощен просмотром предвыборных новостей – голосовать он будет за социалистов - по телевизору, включенному на полную громкость. Впрочем, это не помешало полицейскому объяснить, что он – хозяин границы. «Хочу – впущу, хочу – не впущу. Вот тут как-то двое русских были, вообще без визы – они заплатили, и я их впустил»… «Отлично, мы не торопимся, поедем бесплатно в 8 утра. Где здесь можно поставить палатки?» - «Ставьте, где хотите»…

Таможенная история несколько сложней. Известно, что для въезда в Сенегал на машине старше скольки-то-там лет необходим «Carnet du passage». При транзите эту дорогостоящую бумагу может заменить также недешёвый эскорт, который сопровождает машины от границы до границы и следит, чтобы туристы ни в коем случае не осматривали достопримечательности страны, но в течение суток пересекли Сенегал и выехали за его пределы.

Общение с таможенником было продолжительным. Началось оно с необходимости эскорта по цене в 225 евро за 2 машины. У нас возник резонный вопрос – а если мы заплатим ему, а не эскорту - но гораздо меньше? Таможенник с такой возможностью неожиданно резво согласился. Но для того, чтобы принять окончательное решение, ему необходимо съездить к начальнику, это недалеко. Мы с Олегом отвезли таможенника куда следует на моей «Ниве» без глушителя. Заодно удовлетворили этнографический интерес: побывали в довольно зажиточном местном селении и в доме, где живут люди - очень похоже на то, что я видела в Северной Африке: пол застелен циновками, так же надо разуваться, вдоль стены – низкий диван, и непременное спутниковое телевидение.

Поездка принесла неплохой результат: 300 евро со всех 6 машин, едем самостоятельно, без сопровождения. Да еще и на проезд нам дается целых два дня вместо положенных суток. Таможенник сел за выписывание бумаг, разрешающих ввоз автомобилей. Поскольку выписывать отдельный пропуск на каждую машину ему было лень, он оформил нам два проездных документа по 3 авто в каждом (больше не поместилось на бланке) – на руководителя группы (чтобы не дергать народ, уже разведший примус и приступивший к ужину, я вызвалась сыграть эту почетную роль). Для оформления потребовался мой паспорт, и я снова пошла к полицейскому – наши паспорта остались у него. Тот по-прежнему смотрел предвыборную кампанию по телевизору, только уже не сидя, а лежа на диване. «Добрый вечер, это опять я, господину таможеннику нужен мой паспорт, чтобы оформить бумаги». Полицейский привстал и достал пачку наших паспортов из-под подушки, на которой лежал…

Две бумаги на шесть машин были получены, и я присоединилась к ужину. Минут через пять к нашему биваку подтянулся полицейский, теперь уже готовый открыть границу не за 10 евро с человека, но за 25 евро со всех одиннадцати нас. Мы плюнули, согласились и поехали в Сенегал.

Первым сенегальским городом на нашем пути был Сент-Луи (Saint-Louis). Тут состоялось первое знакомство с особенностями сенегальского менталитета. Люди здесь очень расположены к иностранцам, они горят желанием помочь, рассказать, показать. Одна беда – они берутся это делать даже в тех случаях, когда не знают ответа на вопрос. Поэтому нам так и не удалось переночевать в рекомендованном кемпинге «Зебра», куда мы стремились изо всех сил. Спрашивать у местных, как проехать, было ошибкой. Сначала нам весьма противоречиво объясняли дорогу, потом таксист вызывался довести колонну до кемпинга, - и привел совсем не туда. Затем какой-то доброжелатель сел в одну из наших машин, чтобы показать дорогу, - но с его помощью мы опять приехали совсем в другое место… А была глубокая ночь, и спать хотелось страшно... Мы с Олегом сели в «Рено» и поехали обследовать близлежащие гостиницы и мотели, - благо их тут было много, мы находились в курортной зоне. Симпатичный типично пляжный отельчик – после некоторого торга, опустившего цену за номер примерно на треть – показался подходящим пристанищем для 11 человек и 6 машин.

Утром выяснилось, что мы находимся на полуострове, а дорога к мосту, ведущему в центральную часть Сент-Луи, проходит через рыбный рынок: Дима с Оксаной и я, отправились исследовать бывшую столицу Сенегала, а восемь человек остались досыпать в отеле. Не знаю, имеет ли отношение «Сент-Луи блюз» к Сенегалу (боюсь, что нет), но в моей невыспавшейся голове крутилась именно эта музыка. Город, - совершенно классный. С одной стороны полуострова на котором мы ночевали – Атлантический океан, с другой – река Сенегал, на этом полуострове живут рыбаки и туристы (в это время года – преимущественно французские пенсионеры). Центр, он же – исторический центр города находится на острове, еще кусочек Сент-Луи расположен на материке, на берегу все той же реки Сенегал. И все это соединяется мостами. Центр города совершенно колониальный (по крайней мере, я примерно так себе представляла колониальный стиль): чУдные улочки, дома с балконами и верандами и солнце… Мы погуляли по городу на машине, для начала - нарушив ПДД аккурат на площади перед Губернаторским дворцом, одной из главных местных архитектурных достопримечательностей. Одностороннесть движения в этомместе была сосем не очевида – нам, но не полицейскому. Однако все обошлось: Дима грамотно использовал сразу 2 приёма – «я не говорю по-французки» и «не могли бы вы показать на карте нам, глупым иностранцам, где мы находимся». Поставив авто – за время нашего отсутствие вымытое местными добровольцами – мы с удовольствием погуляли по городу пешком, заодно сделав кучу полезных дел: поменяли деньги, позавтракали, купили какие-то сувениры… Продираясь через рыбный рынок обратно к гостинице, мы не устояли перед запахами и купили только что выловленной и только что копченной рыбы. Причем нам пытались продать целое ведро, - сопротивление привело к тому, что в полиэтиленовый пакет нам запихали примерно половину этого количества. Хватило на всех одиннадцать человек, и ещё осталось, много.





На выезде из Сент-Луи колонну остановил полицейский – часть экипажей была оштрафована за непристегнутые ремни. Еще метров через 500 мы увидели – ну конечно же – указатель на мотель «Зебра», куда так и не удалось попасть накануне. Еще через пару десятков километров шесть машин, ведомые навигационным прибором впередсмотрящего Андрея, свернули с шоссе на какую-то локальную дорогу. Асфальт там был, но такой, что лучше б его не было вовсе - вся дорога оказалась буквально изрытой ямами и ямками. По этому безобразию добрались до священного сенегальского города Туба (Touba), после которого, как сказали карты, можно вернуться на нормальную магистраль. В Тубе, духовном центре местного мусульманства, мы смогли лицезреть огромную, чуть ли не 100-метровую мечеть, одну из самых больших в Африке. А еще здесь мы попали в долгую пробку, - город был буквально переполнен людьми и автомобилями. Моей «Ниве» это не понравилось, и она закипела – чего за ней ни разу не замечалось на воле, в пустыне. Постояли, долили воды – через несколько минут я закипела опять. Дабы не задерживаться в городе, где нас уже облепили непрошенные помощники и просто любопытствущие, из священной Тубы меня вывезли на веревке.

Стемнело, пора было ужинать – и мы свернули с шоссе на подходящую поляну. Стоянка оказалась очень результативной. Мы поели, привели в чувство мою «Ниву» (очередное, уже не знаю, какое по счёту, спасибо Алексею) - виноват оказался лопнувший патрубок печки. А три женщины еще и приняли душ. Для этой цели отлично подходит пластиковая канистра с краником, установленная на крышу «Нивы», а вода в канистре, день пролежавшей в багажнике, - горячее, чем под краном в ином мотеле. Сытые, отремонтированные и частично вымытые, мы двинулись дальше, к гамбийской границе.

На пути был еще один большой город – Каолак, в центре которого возвышается отель с гордым названием «Париж». Нет, моей «Ниве» точно противопоказаны города, вероятно, мне досталась дикая пустынная машина. В Каолаке ни с того ни с сего началась жутчайшая вибрация, и я, прокричав в рацию «SOS», свернула на кстати подвернувшуюся заправку. Консилиум, полежав под машиной, поставил диагноз: развалилось крепление раздатки, - и постановил: снимать карданы, цеплять на буксир и двигаться дальше. К сожалению, мой фотоаппарат находился в машине, под которой, в свою очередь, находились сразу 2 человека - Дима и Алексей, откручивающие 2 кардана одновременно. Я не решилась слазить за камерой, поэтому попытаюсь описать картину словами. Теплая сенегальская ночь. Из-под «Нивы» торчат две пары ног. Иногда оттуда же раздаются возгласы (привожу только цензурные): «Ключ на 13!», «Возьмите болт!» и «Держите машину!». На некотором отдалении скопилась кучка местных, наблюдает за происходящим. Один, вероятно, самый заинтересованный, чёрный товарищ стоИт на шаг впереди своих сограждан. Он стоИт молча минут 30, потом изрекает: «Кардан!». Лёша из–под машины радостно откликается: «Йа, йа, кардан!».

В эту ночь до гамбийской границы мы не доехали – не из-за карданов, а из-за отвратительной дороги, заставившей на африканских просторах вспомнить географию нашей родины, в частности, Тверскую губернию и новгородскую объездную. Остаток ночи 11 человек провели в гостинице городка Пасси, как водится, предварительно поторговавшись сначала с ночным портье, а потом – с разбуженной им хозяйкой, европейкой. Несмотря на совершенно неурочное время, нам приготовили поесть и вообще велели беспокоить по любому поводу. Гостиница – почти сказочная: несколько бунгало в саду, где ночью носятся летучие мыши, а днем летают неведомые птицы. Еще там живет охотничий щенок-подросток по имени Поль, который страшно оживился при виде такой большой компании, и дружил с нами до самого отъезда.

Утром доброжелательный портье, видевший, что я приехала на веревке, предложил пригласить механика. Это мероприятие было заведомо сомнительным и даже потенциально опасным – так как могло занять непредсказуемое количество африканских минут или часов. Посовещавшись, мы все же решили попытать счастья: кто-то еще не проснулся, а кто-то (о, загадочная русская душа!) попросил у сенегальцев приготовить на завтрак «спагетти болоньеза», - так что скорого старта не предвиделось. Местные умельцы «Ниву» не вылечили, да ещё пришлось затратить некоторое время и усилия на то, чтобы, они снова сняли карданы и вообще «сделали, как было». В Гамбию, до которой оставалось километров 70, я поехала на буксире.



Переход сенегальско-гамбийской границы начался мирно, - если не считать того, что по дороге мы вляпались в предвыборное шествие и с трудом продрались к переходу через толпу манифестантов. На сенегальской стороне полицейские быстренько (насколько это слово применимо к африканскому полицейскому) переписали наши данные в свою большую книгу и проштамповали паспорта, таможенники забрали сопроводительные бумаги на автомобили и тоже что-то записали в книгу, - вот и всё. И на гамбийской стороне поначалу всё шло на удивление гладко, даже мобильный телефон включился и доставил сообщение от Диспетчера недельной давности. Заявление о том, что виз у нас нет, никого не повергло в шок, напротив, полицейский с готовностью сообщил, что виза стОит 15 евро и что мы легко можем получить наши визы прямо сейчас. Даже то, что в реальности - нет, не в реальности, а официально - виза стОит раза в полтора дешевле, нас не расстроило. Перед отъездом мы тщетно пытались найти информацию о том, что гамбийскую визу можно получить прямо на границе – и ничего вдохновляющего не обнаружили. Все одиннадцать человек были морально готовы, в случае неудачи на погранпереходе, ехать в Дакар и штурмовать там консульство Гамбии.

Но радости на этом, увы, закончились. Началась таможня. Таможня захотела видеть наши страховки, которые, в отличие от Мавритании, здесь действительно обязательны и действуют в двух странах – в Сенегале и в Гамбии. Страховок у нас не было – нам просто не удалось их купить, в сенегальских городах мы оказывались либо в выходной, либо ночью. Ближайший пункт продажи страховок, как выяснилось, находится в Сенегале на автовокзале, в паре километров от границы. Вдвоем с Димой отправились за страховками: преспокойно вышли через границу обратно в Сенегал, там поторговались с таксистами, обиделись на их жадность и пошли пешком. Вскоре с нами поравнялся дяденька на белом пожилом «Рено» и в белом же национальном одеянии, он совершенно бесплатно подвез нас до автовокзала и показал, где продаются страховки (думаю, он получит своё со страховщика).

Страховки мы покупали долго и эпически: с продолжительным торгом на двух языках – английском и французском, с изучением официальных таблиц, с исполненным Димой моноспектаклем на тему «Нива» - это очень слабенький, очень маленький и очень-очень плохой автомобиль, поэтому страховка на него ну никак не может стоить дорого». Таким образом стоимость местной осаги упала с 30 до 15 евро за машину. Еще некоторое время мы диктовали страховщику данные авто и их хозяев, потому что в русских техпаспортах иноязычному человеку не разобраться. Заодно мне удалось совершить невозможное – объяснить африканскому страховщику, что значит «ездить по доверенности» и что полис должен быть выписан не на того человека, который значится в свидетельстве о регистрации («этого человека здесь нет, он далеко, в России, ему не нужна сенегальская страховка»), а на того, кого мы назовём («этот человек здесь, в Сенегале, он ездит в Сенегале на этой машине и ему нужна сенегальская страховка»). Уфф…

Обратно мы вернулись на тележке, в которую был впряжен ослик. Так же беспрепятственно вышли из Сенегала и продолжили переход границы. Запись о каждой из шести машин была внесена в тетрадь, и на каждый автомобиль была выписана особая бумага (сколько на это затрачено времени можно догадаться) - за это нам предложили заплатить. Поупражнявшись в арифметике и выяснив, что стоимость неоценимых услуг таможни в местных далласах раза в два ниже, чем та же стоимость, объявленная в евро, мы поменяли деньги и взамен на местные купюры получили, наконец, наши бумаги. Теперь их следовало проштамповать у полицейского. Постановкой штампов дело не ограничилось – данные шести машин (хорошо, хоть не всех одиннадцати человек) были занесены еще в одну тетрадь. А потом – а потом полицейский сказал, что надо заплатить. Тут нашему ангельскому терпению пришел конец – мы с Димой просто наорали на полицейского. Одновременно, на двух языках разом: по-английски и по-французски. И получили проштампованные бумаги. Бесплатно.

Теперь на парОм – и в Банжул. Битва за билеты, которые по неведомым мне причинам оказалось невозможно купить просто так – без шума, крика и скандала, была выиграна. Исход сражения был тем более актуален, что это был последний на сегодня паром: поздно выехав и проведя невесть сколько часов на границе, мы попали на причал только вечером. Теперь предстояло выдержать осаду нас местным населением. Нам пытались продать сигареты, воду, орехи, какую-то еду, сувениры, спрашивали «как тебя зовут?» и «ты откуда?» », перебирали все возможные и невозможные языки в надежде установить контакт, или просто просили «ну поговори со мной… Единственный способ борьбы с этим кошмаром – вообще никак не реагировать, даже не смотреть в сторону жаждущих общения… Да, тут нужна выдержка, но зато минут через 10 – 15 к тебе теряют интерес и некоторое время ты можешь жить спокойно…

Посадка на последний паром, уходящий в Банжул – это захватывающе и описанию поддается с трудом. Относительно чинная автомобильная очередь враз превратилась в нечто, напоминающее московский перекресток в час пик, только еще круче: легковые, грузовые, автобусы и микроавтобусы, подрезая и распихивая друг друга, стремятся одновременно попасть в один и тот же проезд, туда же пытаются – толкаясь и цепляясь за въезжающие автомобили, пешие пассажиры… Когда то, что они называют посадкой, завершилось, моя «Нива» стояла, вплотную упершись мордой в какой-то микроавтобус, в двух сантиметрах справа была «Нива» Алексея, в двух сантиметрах слева – белый местный «Мерседес». Кто подпирал меня сзади – я просто не помню. Вероятно тот, кто вклинился между мной и Гришей, «Рено» которого замыкало колонну. На пароме – только 5 машин и 10 человек, а ворота уже закрывают. Замурованная в «Ниве», я вижу, что на въезде почти завязалась драка – Дима пытается, мягко говоря, убедить полицейского не опускать ворота, а втиснуть еще один автомобиль. Вылезти через окно, чтобы принять участие в безобразии, я не успела – ворота закрылись. Тогда из окна моей «Нивы» вылез Олег – счастье, что он был за рулём, не уверена, что мне удалось бы погрузиться на это плавсредство самостоятельно, - он решил выйти на берег и остаться с Гришей. Но тоже не успел, оказывается, паром уже отплыл от берега, - этого не было видно из-за нагромождения машин …

Рация рулит – мы всю дорогу переговаривались с Гришей, оставшимся на правом берегу великой реки Гамбия без местных денег, без телефона, без иностранного языка и с паромным билетом, на которым английским по белому было написано, что он действителен только на текущее число. Продолжали переговариваться даже после того, как переправились и обосновались в порту Банжула с намерением немедленно что-то сделать для спасения Гриши. Несмотря на настойчивые и громкие требования, персонального парома добиться все же не удалось. Однако наезд на главу портовой полиции был небесполезным: полицейский позвонил коллегам с противоположного берега и клятвенно пообещал, что наш товарищ завтра в 7 утра без проблем сядет на первый паром по просроченному билету, что за этим проследит правобережная полиция, а здесь, на левом берегу он, начальник полиции, лично встретит нашего товарища...

Затем полицейский, Андрей и Саша Николаич на последнем из имеющихся в наличии «Рено» уехали искать гостиницу, а оставшиеся 8 человек развели примус и предались чае- и кофепитию.

Переночевав в гостинице, которую иначе, как «клоповник» я определить не могу, и позавтракав в соседнем посредственном ресторанчике, - здесь к нам наконец-то снова присоединился Гриша, - одиннадцать человек почти единогласно решили, что оставаться здесь не надо. И мы разъехались – искать более симпатичное жилье и разведывать возможности продажи наших шести машин.

Мы втроем: Дима, Оксана и я, - начали день с прогулки по столице Гамбии Банжулу, единственному относительно большому городу крохотной страны. Меня Банжул не очень впечатлил: город, как город… Зато, когда мы выехали из столицы и покатались по округе, я начала проникаться к стране Гамбии. Главной целью – а может быть поводом - для покатушек был поиск какого-нибудь приятного жилья. До конца дня мы любовались видами и закатами, пили кофе, общались с местными людьми и с отдыхающими здесь европейцами… Беспокоило только отсутствие известий от ребят, - как выяснилось позже, это снова были штучки мобильной связи, передававшей сообщения совершенно произвольно. К вечеру мы обосновались в забавном кемпинге Сукута.

Кемпинг держит немец Петер, в основном, для своих соотечественников. Петер говорит и по-английски, и по-французски, - но делает это так, будто все время говорит по-немецки, и понять его можно далеко не сразу и не всегда. А его гамбийская помощница с удивительно замедленными движениями разговаривает по-английски с особым местным акцентом, главная особенность которого заключается в том, что все шипящие заменяются на свистящие, и, к примеру, слово «душ» (shower) в ее исполнении звучит как «сауа»…

Долетевшая SMS-ка сообщила, что все остальные находятся в отеле с гордым названием «Сафари-Гарден». Мы немедленно поехали в гости – я, например, уже успела соскучиться по всей нашей компании. Выяснилось, что гамбийской расслабленности предавались только мы трое, а остальные 8 человек даром времени не теряли и распродали всё теперь уже не нужное барахло (палатки, спальники, складные стулья, посуду, инструменты и прочая и прочая) прямо у ворот своего отеля. Наутро у ворот их отеля мы занялись тем же, - примерно через час багажники и салоны «Нив», до этого момента забитые под завязку, - стали пустыми и просторными. Мне удалось избавиться даже от старых ботинок, напрочь испорченных еще в Турку, где была неимоверная слякоть, и все это время непонятно зачем ездивших на дне багажника. Очевидно, что коммерческого смысла в этом мероприятии не было никакого, часть вещей, таких, как, например, щетка для очистки автомобиля от снега или ополовиненная канистра моторного масла, просто раздаривалась… Зато удовольствие получили все – и продавцы, и покупатели.

Настала очередь «Нив». Возле отеля «Сафари-Гарден» ловить было нечего, и одиннадцать человек снова разбежались – на поиски покупателей. Мы – все так же, втроем – объехали несколько «точек», где стоят подержанные автомобили, в том числе, оставленные хозяевами просле пробегов «Плимут – Банжул», «Амстердам – Дакар» и каких-то там ещё… Владельцы «автосалонов» ажиотажа не проявили, но дали массу советов. Нам объяснили, что если ты хочешь продать автомобиль, надо взять лист бумаги, написать на нем «Sale» и приклеить к машине. Рассказали, что на стадионе проходят аукционы, где можно попробовать продать «Нивы», но проходят они неизвестно когда, определенных дней не существует, и когда будет следующий – не знает никто… Да…Это – Гамбия…

С задачей мы справились легко – у Петера, хозяина нашего замечательного кемпинга, немедленно обнаружился друг Вольфганг, живущий по соседству. Этот немец – вот уже 10 лет живущий в Гамбии с гамбийской женой и абсолютно очаровательными детками-мулатами – и стал счастливым обладателем сразу двух «Нив», - машины мы продали ему оптом, получив за обе 660 евро. И наступил полный кайф. Полная гамбийская расслабленность. Когда нет никаких проблем и необходимых дел. Когда само понятие «куда-то торопиться» теряет смысл – здесь все делается неспешно, и даже по абсолютно пустому шоссе здесь ездят со скоростью 40 км/час. Здесь даже солнце не считает нужным заходить за горизонт или еще куда – оно просто потихоньку гаснет и исчезает прямо в небе.

Потом мы купались в океане, навещали ребят в их «Сафари-Гардене», всей толпой из 11 человек ужинали в «туристической», как мы её обозвали, зоне: на улице, где стоит несколько пафосных отелей, а все остальное – это кафе, рестораны и ресторанчики, ну и для разнообразия – супермаркет, сувенирный рынок и казино… Было – хорошо.

На следующий – да, уже последний гамбийский день, мы – по-прежнему на троих – взяли у Петера в аренду потрепанный «Фиат» и еще покатались по этой стране. Захватив попросившихся с нами Лёшу и Лену, мы съездили в заповедник. Там по дорожкам бегают обезьяны, а в пруду валяется сонный крокодил – я кидалась в него камнями, но он так и не проснулся. А самое удивительное там – это деревья неизвестных мне пород, перевитые лианами, так, что все вместе образует то стены, то навесы, то арки…





По совету все того же Петера, мы поехали еще и к реке Гамбия, в то место, где она разделяется на несколько рукавов, и где можно нанять лодку. Вода в реке соленая – она перемешана с океанской, а у берегов растут мангровые деревья. Теперь я знаю не только такое слово, но и как это выглядит на самом деле. На голых то ли стволах, то ли корнях этих деревьев, стоящих прямо в воде, растут устрицы. Устриц собирают женщины (наш капитан Мустафа интеллигентно называл их «леди»), вплывающие в мангровые заросли на узких лодках.





Гамбия – медленная, невероятно спокойная река, - а какой она еще может быть в этой стране? А тут еще капитан Мустафа (именно так он представился): его странная манера говорить нараспев, по нескольку раз повторяя окончания фраз, добавила укачивания и убаюкивания… Напоследок искупались в океане и еще раз посмотрели на престранный гамбийский закат.

В Дакар, откуда мы должны были лететь самолетом в Берлин, и только потом – на родину - попадали замысловато. Адекватного водного транспорта, на котором могли бы уплыть все 11 человек, обнаружено не было. Мы втроем решили добираться на перекладных (самые неугомонные что ли?) - все остальные участнеги предпочли недешевый и летающий по сомнительному расписанию местный самолет. Рано-рано утром гамбийский немец Вольфганг за умеренную плату привез нас к первому парому. Переправившись, взяли такси до границы, быстренько ее перешли – оказалось, что без машин это занимает гораздо меньше времени и требует намного меньших физических, умственных и материальных затрат. От погранперехода до уже знакомого нам с Димой автовокзала доехали на ослике с тележкой.

Вопреки ожиданиям, на нас не кинулись таксисты, желающие немедленно отвезти иностранцев в Дакар. Вместо этого нам самим пришлось изыскивать возможность уехать. Выяснилось, что любой вид транспорта, будь то автобус, микроавтобус или легковой автомобиль, здесь стараются набить до отказа, и даже таксисты продают места в машине (плюс места для багажа), а не поездку из пункта А в пункт Б. Мы уже почти решились выкупить такси целиком (если не ошибаюсь, за 85 евро), но выявилась еще одна странность: такси не сможет довезти нас прямо до аэропорта или прямо до центра города. Доехать мы сможем только до автовокзала, а там, если захотим, взять другое такси. Тут-то мы и решили ехать на обычном автобусе, - зачем платить лишнее, если нас все равно не отвезут туда, куда нам нужно? И сдались давно уже обхаживающему нас хозяину автобуса. Наши сумки немедленно закинули на крышу, сообщив, что автобус пойдет «через 20 – 30 минут, иншалла»… Экономическая целесообразность в этом автобусе была доведена до предела: сиденья узкие, а расстояние между ними такое, что даже мне с моими габаритами коленки девать было решительно некуда. Но и это не всё. Там есть еще откидные сиденья, которые перекрывают проход, образуя сплошные ряды посадочных мест. И всё это было заполнено до отказа. Так мы – единственные белые люди во всем автобусе - ехали несколько часов: без перекуров, без санитарных остановок и прочих глупостей. Для полноты ощущений могу напомнить, что в феврале в Сенегале отличная погода – солнечно, 30 – 40 градусов в тени.

На автостанции в Дакаре, пока мы пытались отдышаться от автобусной поездки, у Димы стащили сумку, - настроение оказалось испорченным, и гулять по Дакару, радуясь жизни, уже совершенно не хотелось. Мы поймали такси, и первой фразой таксиста было: «Автовокзал – это плохое место, здесь много воров, и вообще – криминал». Мы молча согласились. По нашей просьбе таксист покатал нас по городу, - на комментарии он был скуп, так что пришлось довольствоваться тем, что сами увидели из окна, - потом отвез в аэропорт, запросив какую-то неадекватную сумму. Закаленные в подобных битвах, мы довольно быстро вернули его на землю и заплатили столько, сколько сочли правильным. Еще какое-то время ушло на добывание багажа из неоткрывающегося багажника, - потом наши вещи были изъяты через салон, - и мы в аэропорту Дакара. И снова встретились с Андреем, Ромой, Олегом, Гришей, обоими Николаичами, Лёшей и Леной...

Дакар – Мадрид – пересадка – Берлин… Только нарочно можно было придумать перелет из Африки именно в Германию. Чистота, тишина, никто не галдит, ни с чем не пристает и не пытается помочь, когда ты об этом не просишь. Почти бесшумное такси, молчаливые автомобили, размеренно движущиеся с установленной скоростью строго по полосам…

Так всё начало заканчиваться… Андрей с сыном Ромой, Олег и Гриша в тот же вечер уплывали на пароме в Хельсинки. Николаичи и Лёша с Леной отправились искать некую гостиницу, рекомендованную Андреем… Мы – как уже повелось – втроем – попросили таксиста отвезти нас в недорогой отель недалеко от центра, что он и исполнил, доставив нас на улочку с рядом гостиниц разной звездности. Приняв идеально чистый немецкий душ и заглянув на полчаса в интернет-кафе, мы втроем отправились на экскурсию по Берлину, которую нам устроил мой хороший знакомый Леонид, за что ему тысяча благодарностей… А на следующее утро семь человек ненадолго снова встретились в аэропорту Шонефельд. Отсюда Николаичи, Алексей с Леной и я улетели в Москву, Дима и Оксана – в Ригу, чтобы оттуда вернуться в Питер…

...А про то, что в Москве холодно, темно и лежит снег, всем и так известно...



По материалам сайта http://wwwboards.auto.ru//









Рейтинг@Mail.ru