Yuricon


Часть первая. Дорога «туда».

Не прошло и трёх недель с моего возвращения из поездки на Колгостров и в Пегрему в составе экспедиции клуба «Русский Север» – и вот Заонежье снова позвало в дорогу.
Стартовал я в воскресенье, 31 июля 2005 года в 5 часов утра, решив проехать по ленинградке. Отчего-то мне показалось, что в ранний час выходного дня дорога будет свободной, и я успею доехать до поворота в Зуево без особых осложнений. Ну-ну.
Первая попутная фура попалась мне на трассе ровно в 5.30 – к этому времени я всего-то успел проделать путь от гаража до посёлка Чёрная грязь… За первым дальнобойщиком немедленно возник второй, затем третий…. Короче говоря, печально вздохнув, я расстался с мыслью о беззаботной езде и переключился на привычный режим опережения-обгона-объезда многотонных попутчиков.
Погода, не предвещавшая на выезде из Москвы никаких сюрпризов, начала портиться за Тверью – небо заволокли плотные облака, которые по мере продвижения на север всё быстрее превращались в тучи, и к первой запланированной заправке в районе Вышнего Волочка я подъехал уже в сопровождении проливного дождя и хорошего ветра. Несмотря на то, что заправка была покрыта крышей, из-за ветра, загонявшего дождь под навес, я основательно вымок, пока доливал бак и расплачивался в кассе, поэтому кофе-брейк решил не устраивать, и, покончив с топливными процедурами, поспешил обратно на трассу.
Попутные и встречные фуры рассевали вокруг себя водно-грязе-воздушную взвесь, пробираться через которую было весьма неприятно, но ещё более неприятные чувства вызывала любая мысль об остановке – тогда бы пришлось заново совершать серию обгонов, каковые в условиях мокрой дороги и неважной видимости можно было смело засчитывать в отношении три к одному.
Законсервировав все естественные надобности и сиюминутные капризы (включая эго свободного фотохудожника), я ехал без остановок – и в полдень наконец-то свернул с ленинградки в сторону Киришей. Хотя погода и не улучшилась, но по свободной дороге двигаться стало не в пример спокойнее, и я немного расслабился, предвкушая остановку на очередной заправке в Киришах, где рассчитывал не только напоить железного друга, но и сам испить чашечку кофе из термоса.
Вдруг внимание моё привлёк «Москвич-2141», странно раскорячившийся на дороге поперёк полосы. Попутные и встречные машины, снижая скорость, объезжали его, а он оставался недвижим.
Когда я подъехал ближе, то понял причину: «уши». Благо, водителю удалось (скорее всего, с помощью буксира) вытянуть транспорт из кювета – но вот для дальнейших маневров время, видимо, ещё не настало….
Что ж – мокрая дорога в сочетании с высокой скоростью движения представляет собой гремучую смесь. Размышляя о превратностях водительской участи, я подъехал к заправке, залил бензин и… продолжил движение. Почему-то пить кофе абсолютно расхотелось.
Без остановки проехал и Волхов, и Старую Ладогу. Недалеко от пересечения с мурманкой во встречном кювете попался ещё один перевёртыш – на сей раз «крыша», но все пассажиры новенькой микролитражки, обнаружившей способности к свободному полёту, благополучно стояли на обочине в целости и сохранности в обществе инспекторов ГИБДД.
Дождь то усиливался, то становился слабее – но не прекращался ни на минуту. Соответственно, обстановка не располагала к романтическим перекурам на обочине, и я гнал вперёд, неумолимо приближаясь к границе Карелии, каковую и пересёк около трёх часов дня, по традиции бибикнув. Планировавшийся ночлег в Олонце показался затеей бесперспективной – сидеть в гостиничном номере, наблюдая дождь за окном и методично накачиваясь КБ, абсолютно не вдохновляло. И я поехал прямиком в Петрозаводск. Пустынная трасса оказала расслабляющее действие – и я чуть было не угодил в неприятную ситуацию.
Притормаживая в крутом повороте, очевидно, наехал передним колесом на мокрую и скользкую разметку осевой, колесо провернулось – и тут, в полном соответствии с инструкцией, подрубился задний мост. Машине как будто дали пинка под выхлопную трубу – вот только на относительно высокой скорости и в повороте такое ускорение пришлось совершенно некстати! Корму занесло - спасло меня от беды участие высших сил, обеспечивших отсутствие встречных да своевременную реакцию – в три приёма мне удалось «поймать» раздухарившуюся машину и вернуться на курс.
На границе Пряжинского района (где проходит водораздел между бассейнами Ладоги и Онего) дождь, наконец, прекратился, в разрывах облаков сначала показались кусочки синего неба, а затем и яркое солнце. К Петрозаводску я подъезжал в прекрасном настроении – и ровно в 17-00, то есть по истечении 12 часов с момента выезда, Хонда остановилась у гостиницы «Северная».



Оставив вещи в номере, я взял фотоаппарат и отправился на набережную – она оказалась нарядно украшенной (по случаю дня ВМФ) и неожиданно немноголюдной (как выяснилось, по причине недавно закончившегося ливня).







Отметив про себя, что это уже четвёртый подряд день ВМФ, который я, волею судьбы, встречаю в Петрозаводске, решил, что это, наверное, придётся сделать личной традицией – хоть и я не имею ни малейшего отношения к военно-морским силам.



Сделав несколько кадров (наверное, снимать набережную мне не надоест никогда), я отправился на автомобильную прогулку по окрестностям, решив встретить закатные часы на Чёртовом стуле. Однако, проезжая мимо Песков, возбудился на шашлычный дворик – и в результате остаток вечера провёл на песчаном пляже, поедая вкусное мясо под шум волны и общаясь с птицами.









Весь следующий день (понедельник) я посвятил встречам в городе.
Сначала зашёл в Центр культурных инициатив при республиканском Минкульте – отдал CD с фотографиями города и Колгострова и получил в подарок экземпляр новейшей работы Центра - великолепный мультимедийный диск «Карельские каникулы», предлагающий виртуальные экскурсии по самым интересным местам края… Приятно было прочитать в буклете, что при создании диска были использованы несколько фоторабот К.Рекубрацкого (Phone). Костя, ежели ты читаешь эти строки, то знай, что тебе тоже светит экземпляр - авторский!

Завершив дела в Центре, созвонился и встретился с Дмитрием Патёмой, хозяином «Звонкого острова» - отдал фотографии, сделанные во время экспедиции, ну и, конечно, поговорили о текущих проблемах.

В образовавшейся между саммитами паузе погулял по городу. Обратил наконец-то внимание на большое количество фонтанов – наследия былой градоуправительной деятельности Сергея Леонидыча, очевидно, из всех средств аллегорического выражения вселенной, предпочитающего водно-струйные коннотации.



Приятной неожиданностью стал звонок от Satellit'a, также оказавшегося в Петрозаводске - с ним и с Читателем №8 мы мило покурили и пообщались сначала на воздухе, а потом и в номере "Северной", обсуждая маршруты возможных поездок в окрестностях города.

Вечером была ещё одна встреча – с друзьями из Петрозаводского университета. За чашечкой кофе рассказал о нашей поездке на Колгостров, об увиденном на Звонкой щельге и в Пегреме. В очередной раз заручился поддержкой в обеспечении доступа к закромам университетской библиотеки – на случай, если понадобится добывать очередные материалы краеведческого или археологического характера.
Вернувшись в гостиницу, сложил в сумку «цивильную» одежду и достал «генеральский» камуфляж – наутро предстояло отправиться в путешествие по тропам Заонежья.


Часть вторая. Дорога Петрозаводск - Ерши - Кедрозеро - Михеева сельга - Викшезеро


… итак, наступило утро 2 августа.
Я должен был подъехать в отель Прионежский (ул.Федосовой, д.46, клуб «Николаевские отели», наличие лишних денег приветствуется), где была назначена встреча с ребятами и машинами из Северо-Западного бюро путешествий. С этими отличными людьми меня свела судьба в прошлом году – свела, надо сказать, совершенно случайно: мне взбрело в голову покорить карельское бездорожье на джипе при полном отсутствии последнего – лихорадочный серфинг по инету в поисках аренды внедорожников неожиданно выбросил меня в спокойные воды СЗБП, где я обрел и джипы, и маршруты, и адреналин, где я был научен уважать Лесного Дедушку, разведывать и преодолевать броды, штурманить в реалтайме по всем имеющимся средствам навигации, включая звуки и запахи, и многому, многому другому. Но главное – я, кажется, нашёл людей, настолько же чокнутых, как и я сам, в плане ломануться наперекор обстоятельствам суровой карельской действительности (разумеется, основательно к этом у подготовившись).
Впрочем, оставим романтический пафос и вернёмся к предмету отчёта.
Итак, мне предстояло переместиться от «Северной» к «Прионежскому», имея с собой личное снаряжение (вообще-то, по правилам СЗБП, львиная доля потребного на маршруте тряхочудия уже имеется в наличии, однако у меня имеются свои правила в отношении выездов на волю, и своя снаряга мне как-то любится больше). Тяжёлые раздумья возле разверстого багажника Хонды – и вот я отбираю лишь самое необходимое: спальник, надувастик, болотники, ДЭТу, спирали, баллончик от клещей, сменную одежду, фляжку с КБ, водительские права и, конечно, фотоаппараты. С величайшим сожалением оставляю палатку, горелку и кучку «фишек» и «примочек». В итоге формирую поклажу: один гермик и одна сумка. Нормально, можно трогаться в путь. Тащиться пешком вниз по ул.Ленина в камуфляже и с баулами совершенно не тянет – вызываю такси, благо гостиничный рецепшн мил и приветлив. Через десять минут подкатывает волга с хмурым неразговорчивым дядькой за рулём – мы грузимся и едем. Проезд по Петрозаводску, оказывается, имеет единый тариф – 70 рублей (а я-то, наивный, всё жалел местных обитателей, которым надо пьяненьким добираться от ночью набережной, скажем, до Ключевой или ещё куда подалее…). На моё невысказанное, но недвусмысленное предложение забрать стольник дядька-таксист столь же молчаливо отсчитал сдачу. Вот так. У наших таксёров бы и мысли, поди, не возникло – а тут пожалуйста.
Как бы то ни было, спустя пятнадцать минут после посадки в такси я уже здоровался с парнями из СЗБП возле «Прионежского». Машин уходило три – мне было предложено выбирать коня, и я выбрал зелёного Хантера, родного брата моего прошлогоднего экипажа. Примерно в четверть одиннадцатого колонна тронулась в путь от набережной в сторону Шуйского шоссе.











Мы свернули с мурманки по указателю на Тивдию и через некоторое время достигли деревни Ерши. Здесь, на берегу оз.Сандал, мы должны были встретить водников – туристов из Москвы, вышедших на день раньше на плавсредствах по озерам и протокам, забрать их и перевезти в дер. Оятевщина, откуда их дальнейший путь лежал вновь по воде, и конечной точкой его был о.Кижи.
Поскольку в прямой видимости и слышимости никаких признаков приближения лодок не ощущалось, мы решили вскипятить воду и попить чай. Я автоматически полез в багажник за горелкой… и вспомнил, что она осталась в Хонде. Забегая вперёд, скажу, что кипятить воду на костре (с учётом времени на его разведение) – это удел героев (по нынешним временам). К тому моменту, как причалили и вытащились на берег водники, чай ещё готов не был, зато на сбор дров были мобилизованы серьёзные человеческие ресурсы. Улучив минутку, я сделал несколько снимков окрестностей и главной достопримечательности Ершей – прекрасно сохранившейся часовни. К стыду своему, я не узнал до сих пор, во имя кого она освящена.





Наш дальнейший путь лежал в сторону Кедрозера и далее через Кяппясельгу на Уницу. В Кедрозере поступило предложение заехать в Михееву Сельгу с целью осмотра часовни. Я пытался вяло протестовать (всё-таки – крюк, а часовня, прямо скажем, находится не в лучшей форме), но водники, заряженные энтропией «Клюковки», обвинили меня в попытке сокрытия тайных знаний, и я махнул рукой. По прибытии в Михееву Сельгу, я отделился от толпы и решил наверстать упущенное в ходе первой экспедиции «Русский Север», а именно – отыскать бабушку с Колгострова, извиниться за состояние конфет и всё-таки поговорить с ней.
Я пошёл на двор, где нас принимали местные жители, когда мы приезжали через Михееву Сельгу по пути на остров. Однако, как выснилось, совершеннолетние насельники избы в тот вечер отмечали некий крупный праздник – тем не менее, я был якобы узнан и с почетом зван в дом, где застал классическую картину «мордой в салат». Извинившись за несвоевременный визит, быстро ретировался из гостеприимного вертепа на соседний участок, где ещё до этого заметил пожилую женщину, работавшую в огороде. Она с удивлением выслушала меня, сказав, что живёт в деревне 25 лет, но не знает никого, кто ранее имел отношение к Колгострову. В конце концов она посоветовала обратиться в дом на окраине – там, вроде, жила старушка, получающая пенсию в Кондопоге (а именно из-за отъезда «колгостровской бабушки» в кондопожский собес и сорвалась наша прежняя встреча). Я попрощался с доброй женщиной и пошёл по деревенской улице искать нужный дом. Несмотря на относительно раннее время (было около семи часов вечера), в селении стояла тишина, нарушаемая лишь звуками природного происхождения. Тем не менее, во многих домах горел свет – и это навело меня на грустные мысли, что «праздник», возможно, здесь происходит ежедневно, и, судя по некоторым признакам, встречу с пенсионеркой опять придётся отложить.
Пройдя всю деревню, я остановился у последнего дома и осмотрелся. Во дворе стоял серый УАЗ, который возил бабулю в Кондопогу – предположив, что старушка вряд ли управляет внедорожником самостоятельно, я сделал вывод, что в доме, помимо неё, должны быть ещё люди. Однако их присутствие ничем не выдавало себя… Потоптавшись некоторое время возле дома, я вдруг понял, что на поиски бабушки у меня ушло около сорока минут, и если я сейчас пойду на контакт, то только объяснения, кто я и откуда, займут никак не менее четверти часа, а ведь ещё хотелось бы поговорить о Колгострове… Уходя от машин, я предупредил ребят, что пойду навестить бабульку – но не сказал, что меня нужно будеть ждать полтора часа… Решив не создавать никому сложностей в этот вечер, не без сожаления развернулся и побрёл обратно к машинам.
Как выяснилось – вовремя. Водники уже вернулись от часовни, и были готовы ехать дальше.
Разместившись по экипажам, мы двинулись обратно к Кедрозеру, а оттуда – в сторону Кяппясельги.
За Викшезером нас ждало разочарование: железнодорожный переезд оказался перегорожен бетонными блоками. Попытка штурмовать пути окончилась неудачей. Вернулись к повороту на станцию Викшезеро – но и там мужики, работавшие на вырубке леса, огорчили нас: переезда тоже не оказалось. Решив, что утро вечера мудренее, мы встали лагерем на берегу Викшезера.




Пожираемые подозрительно большим количеством насекомых, разожгли два костра (правда, второй загорелся только после того, как дедушка получил свою дозу почтения – и я не шучу, тому остались свидетели), приготовили ужин и согрелись. Длительных посиделок, впрочем, не случилось – усталость быстро разогнала народ по палаткам, и вскоре весь лагерь уже спал мертвым сном.
Засыпая в тот вечер, я ещё не знал, какой щедрый подарок приготовила Карелия мне наутро….

[продолжение следует]



Часть третья. Дорога "мёртвых"

…а утро началось необычно.

Пока сонные хлопцы добывали огонь для костра, старший инструктор нашего вояжа Роман скорбно изучал карту местности. Карта оповещала, что до путь Уницы (куда надо было попасть сегодня любыми средствами) придётся проделать в объезд – то есть возвратиться в Кондопогу и по мурманке объехать железную дорогу через Медвежьегорск. Получался неслабый крюк в 150 км – однако это было не самым грустным обстоятельством. Путешествие по асфальту напрочь лишало поездку авантюрного духа – а времени в запасе у нас оставалось всё меньше. Я подошёл к Роману, чтобы узнать его решение.
- Тут есть одна дорога, - сказал он, показывая карту. – Вот, чуть севернее отворотки на станцию Викшезеро в направлении Уницы уходит то ли лесовозка, то ли Бог весть что… Всего восемь километров, но два брода… Если пройдём – выиграем кучу времени, заедем ещё в несколько мест. Если нет – придётся топить в объезд.
- Топить в объезд будем, если не утопимся в броде, - мрачно пошутил я.
Было отчего сомневаться. Три УАЗа, имевшиеся в нашем распоряжении, безусловно, были подготовлены для бездорожья на совесть – однако никто не отменял и принципиальной разницы в их конструкции. Самые высокие шансы преодолеть неизвестную дорогу имелись у зелёного Хантера. «Буханка» и «длинный» Хантер обладали менее высокой проходимостью, поэтому исключать неприятности было бы неразумно.
- Надо разведать, - сказал после недолгой паузы Роман. – Поехали?..
Мы взяли зелёного Хантера, попросили народ не затягивать с завтраком и со сборами и вдвоём отправились на поиски спасительной тропы.
Пару раз сверившись по ГПСу, мы отыскали нужный поворот среди нескольких похожих и осторожно пустили машину по дороге. Она представляла из себя глубокую колею, основательно заросшую травой и кустарником и изобилующую огромными камнями, то там, то здесь выступающими из земли. Смотрели в четыре глаза – но всё равно пару раз крепко шваркнули мостами по булыжникам. Кое-где заросли наползали на тропу особенно плотно, приходилось мять их кенгурином и отводить корпусом машины, отчего на какое-то время обзор исчезал полностью - в такие минуты особенно был высок риск прозевать валун.
В таком режиме проползли около полутора километров. Заросли внезапно кончились, и Хантер выехал на небольшую поляну, залитую солнцем. Я оторвался от слежения за дорогой и картой, глянул направо и…
- Стоп, Рома. Кажется, приехали…
Из зелёной травы, метрах в десяти друг от друга, поднимались две пирамидальные груды камней.



Я достал фотоаппарат, вылез из машины и подошёл к ним поближе. За спиной были слышны шаги Романа, также заинтересовавшегося увиденным.
- Это они и есть? – cпросил он.
- Кто? – не понял я.
- Не "кто", а "что". Могильники. Местные говорили, что есть дорога от Викшезера на Уницу, которая идёт мимо могильников.
Настала моя очередь удивляться.
- Да, очень похоже, что это лопарские каменные курганы… Я читал о том, что их много в Заонежье, но вижу впервые. Говорят о них разное – кто-то утверждает, что камни действительно скрывают тайны лопарских обрядов тридцативековой давности, а некоторые склонны приписывать их происхождение строительству дорог или расчистке полей уже в новейшее время.
- А зачем было расчищать дорогу от совсем мелких камней? – cпросил Роман. – Ведь венчает курганы каменная мелочь…
- Это и есть косвенный признак их истинного возраста, - ответил я. – Камни внешнего слоя больше подвержены воздействию природных сил – воды, ветра. За века они могли утратить первоначальные размеры и форму. Скорее всего, только что построенные курганы были выше – а со временем немного просели к земле.




Сфотографировав курганы, мы пошли обратно к машине, и вдруг я обратил внимание, что с другой стороны тропы, в просвете между еловыми лапами обозначился фрагмент ещё одной каменной пирамиды. Когда мы подошли ближе, то мне стоило большого труда скрыть возглас изумления. Нашему взору открылась конструкция, представляющая собой курган в форме полумесяца, «рога» которого замыкались отчетливым полукольцом из валунов с узким горлышком входа. И этот вход был завален камнем!
Я сразу вспомнил Колгостров и «домик мёртвых», обнаруженный там впервые в 1972 г. экспедицией А.П.Журавлёва и заново обследованный в июле текущего года в ходе нашего восхождения на Звонкую щельгу. Сомнений не осталось – характерные признаки обоих памятников древней культуры совпали точь-в-точь. Плохо скрывая волнение, я фотографировал курган, одновременно рассказывая Роману о теории А.П.Журавлёва и об экспедиции «Русского Севера» на Колгостров.



Однако время шло, и нужно было продолжать движение. Наспех зарисовав относительное расположение курганов в блокнот, мы сели в машину, но не успели проехать и сотни метров, как слева от тропы возник ещё один огромный каменный полумесяц с внешним полукольцом и закрытым «проходом» внутрь.
Но самое сильное впечатление ждало нас впереди. Миновав полосу кустарника, пересекающую дорогу, мы выехали на открытое пространство. В этом месте на карте были обозначены несколько бараков – и действительно, посреди огромного поля, представляющего собой скальное плато, покрытое тонким слоем почвы, на которой росла трава и умудрялись цепляться за камни редкие ели, чернели развалины двух или трёх деревянных строений. А на площади примерно с четверть квадратного километра севернее тропы, до самой кромки леса, виднелись десятки курганов!
Это был целый доисторический некрополь, от одного вида которого захватывало дух.










В условиях жесточайшего цейтнота я буквально пробежал поле с блокнотом и камерой, постаравшись хотя бы приблизительно зафиксировать взаимное расположение и форму курганов. Что интересно – на этой площадке уже не встречались «домики мёртвых» - только каменные конусы, но их было так много! Конечно, я твёрдо решил вернуться сюда и даже подбить на поездку участников клуба, чтобы вместе более тщательно изучить и зафиксировать эти каменные следы минувшего. И, разумеется, при первой же возможности рассказать об увиденном специалистам-археологам из Петрозаводска. Скорее всего, эта поляна уже известна в научных кругах (так же, как это случилось с колгостровским святилищем), но в силу труднодоступности не исследуется. Что ж, пусть она хотя бы станет объектом туристического интереса.



Миновав лопарское городище, мы вновь пересекли полосу кустарника и оказались на каменистой террасе.
Колея под колёсами давно исчезла, уступив место скальной породе, и продвигаться стало значительно проще. Первый брод, обозначенный на карте, оказался пересохшим – мы проехали по каменному руслу ручья, даже не увидев следов воды. Насколько хватало обзора, впереди характер рельефа не проявлял склонности к изменениям, и, поджимаемые временем, мы решили возвращаться в лагерь, рассказать о результатах разведки маршрута и вместе принять решение.
Обсуждение было коротким, а решение – единодушным: едем! Конечно, опасение по поводу второго брода оставались в силе – ведь в том случае, если нам не удастся его преодолеть, возвращение обратно уже точно сорвёт все надежды увидеть новые достопримечательности Заонежья. А я понимал также и то, что, будучи единственным обладателем пары болотных сапог на всю «дивизию», неминуемо окажусь в роли «лоцмана», если вдруг второй брод окажется полноводным.
Первую часть маршрута по каменистой колее колонна преодолела с минимальными потерями: несмотря на то, что я ехал по этому месту второй раз за день, коварный валун, проскочив защиту, всё-таки подвернулся под мост Хантера, ощутимо ударив по механизмам. К счастью, обошлось без поломки.
Как выяснилось, утром нам удалось проехать самую плохую часть дороги, потому что, чем дальше мы уходили на восток, тем меньше попадалось ям и камней. На наше неописуемое счастье второй брод также оказался более, чем проходимым – образовывавший его лесной ручей был заботливо упрятан в железную трубу – вестницу близкой цивилизации….
Вскоре мы увидели широкий просвет между деревьями – это был выезд на дорогу к Унице.
В этом старом заонежском посёлке мы также нашли немало интересного…


Часть четвёртая. Дорога Уница-Федотово-Космозеро-Великая Губа



Прежде всего нас заинтересовали развалины, открывшиеся на изгибе живописного ручья, протекающего через посёлок. Оказалось, что это остатки старой лесопильни, разрушенной в финскую войну. Один местный мужичок рассказал, что до недавнего времени рядом с руинами валялось огромное деревянное водяное колесо, которое приводило в движение механизмы. Куда оно делось теперь, он объяснить не смог.
Рассматривая руины с мостика через ручей, я увидел девчонку, которая с мостков мыла в проточной воде посуду. Сценка показалась мне забавной, и я щёлкнул затвором.



Пополнив запасы в поселковом магазинчике, мы направились по грунтовке в сторону дер. Федотово. Судя по большому количеству гатей-лежнёвок, дорога эта, проходящая через болота, частенько бывает затруднительной для передвижения, однако нам повезло с погодой и, кроме нескольких несущественных луж, никаких препятствий мы не встретили.
После выезда на асфальт скорость движения увеличилась и вскоре мы достигли Космозера.
Величественная церковь Успения находилась в стадии активной реставрации: вокруг храма лежали заготовленные пиломатериалы, сруб светлел новыми деталями, а шатёр и маковка были забраны лесами – похоже, эти элементы полностью перестраивали заново. Глядя на новенький золотистый осиновый лемех, я невольно вспомннл плачевное состояние колгостровской часовни, да и многих других памятников деревянного зодчества, которые довелось увидеть в северных землях.



Неожиданно к нашей группе подошла женщина средних лет и предложила приобрести настенные календари с изображениями церквей, в том числе и космозерской. Удивившись подобному обороту событий, я поинтересовался происхождением календариков и необычными условиями их распространения. Оказалось, что женщина представляет общественную организацию «Заонежье», которая, в числе прочего, занимается восстановлением памятников культуры на территории края. Мы обменялись координатами, и женщина пообещала прислать официальное приглашение в клуб «Русский Север» на праздник «Заонежье», который состоится в сентябре. Выяснилось также, что церковь Успения в Космозере недавно была включена в перечень объектов всемирного культурного наследия ЮНЕСКО, и реставрируется на деньги из федерального бюджета.
А вот часовне в дер. Узкие, расположенной в нескольких километрах от Космозера не хватило человеческого внимания – она, постепенно склоняясь всё больше и больше к воде, смиренно ждёт своего часа. Дай Бог, чтобы к моменту объявления объектом культурного наследия (читай: объектом качественной реставрации и финасирования) она сохранилась не только на фотографиях…



К вечеру мы добрались до посёлка Великая Губа – относительно крупного населенного пункта, где магазин оказался не единственной кирпичной постройкой (да и магазинов-то, как выяснилось, несколько). Сюда приходят «Кометы» из Петрозаводска, так что сообщение с «большой землёй» можно считать достаточно уверенным. Тем не менее, мобильная связь, последний раз устойчиво работавшая в Кедрозере, капризничала и здесь – в поисках сигнала приходилось лазить на крыши УАЗов, однако результат не всегда оказывался удачным.
Здесь мы полюбовались хорошо сохранившейся часовней, вечерними пейзажами и начали искать место для стоянки.









Живописный мыс рядом с часовней оказался занят большим кемпингом, и мы проехали чуть дальше в юг, отыскав отличную полянку на берегу залива.


Наступала последняя ночь моего нынешнего пребывания в Заонежье…

Часть пятая. Дорога «обратно» (Великая губа – Медвежьегорск - Петрозаводск – Санкт-Петербург – Великий Новгород – Москва)



Утром мы сняли лагерь, выехали с берега на дорогу и вернулись в Великую Губу. Здесь расходились дальнейшие маршруты колонны. Водники следовали к Вёгоруксе и далее – в дер. Южный Двор и Оятевщина, чтобы там пересесть на катер и отправиться на Кижи, а мне было пора возвращаться в Петрозаводск.
Попрощались у развилки, перекинули поклажу в машинах, и зелёный Хантер остался в одиночестве.
Мы решили ехать по асфальту через Толвую и Медгору, чтобы побыстрее оказаться в Петрозаводске.
По пути не останавливались нигде, хотя проезжали по красивейшим местам, в любом из которых так и тянуло разбить кемпинг и провести несколько дней…



На мурманке в тот день было на удивление много постов ГАИ – однако встречные всегда предупреждали об их наличии.
К пяти часам вечера прибыли в Петроской. Я забежал в гостиницу, чтобы переодеться и привести себя в цивилизованный вид, пересел в Хонду и отправился в офис СЗТБ, куда был приглашен на чай.
По счастливому стечению обстоятельств, в тот день в офисе присутствовал и директор бюро Тимофей Рогожин (сейчас, в связи с разработкой нового проекта по активному туризму, он больше проводит времени в Москве, нежели в Карелии). Мы побеседовали за кружкой чая, и я пригласил его встретиться в столице в офисе «Русского Севера» - настало время для предметного разговора по взаимному сотрудничеству.
Затем я позвонил Дмитрию Патёме. На мою удачу, он оказался свободен – через полчаса я уже парковал Хонду возле его дома.
Я рассказал о поездке, о визите в Михееву Сельгу, об обсуждении колгостровской темы в СЗБП, передал Дмитрию специально врученные мне для этого в бюро визитки. А Дмитрий, в свою очередь, обрадовал меня новостью об обновлённом сайте по Колгострову (адрес его, впрочем, остался прежним) – теперь там стало больше фотографий и текстовой информации.
Остаток вечера я провёл в гостинице, разбирая записи и просматривая фотографии.
А утром выехал в Питер. Карелия проводила меня хорошей погодой до самой границы, а в Ленобласти, за Лодейным Полем, небо нахмурилось, и всю дорогу до Санкт-Петербурга пришлось проделать под дождём.
Я спешил, потому что до конца дня необходимо было встреться со многими людьми – однако на мокрой дороге особенно рисковать не хотелось. Ближе к Питеру автомобильный поток существенно увеличился, а на въезде в город возникла традиционная пробка из фур, толкаясь через которые к Октябрьской набережной, я совершенно позабыл про обещание созвониться с Олегом Юрковым… Вспомнил о этом, к сожалению, уже поздно вечером – когда беспокоить людей в приличном обществе уже не принято….
В полдень субботы я выехал из Петербурга в сторону Москвы. Заехав по пути в Великий Новгород (остро захотелось закупить в дорогу котлет в кулинарии ресторана «Хольмгард»), я был сильно удивлён количеству туристов: стоянка около ресторана была полностью забита московскими и ленинградскими авто (пришлось парковаться чуть ли не на газоне, рискуя попасться местным блюстителям порядка), а по улицам тянулся нескончаемый поток групп и одиночных паломников (а уж отличить туриста от местного жителя по внешнему виду и особенностям поведения совсем несложно).
Дорога домой оказалась лёгкой – фур было не так много, и практически везде я держал высокую скорость.
Проезд через Эммаус, по случаю проведения фестиваля «Нашествие», оказался возможен только в сопровождении патрульной машины ГАИ со скоростью 50 км/ч.
Миновав зону свободной музыкальной мысли, я вновь нажал на газ и в начале десятого вечера благополучно въехал на стоянку возле дома.

Завершилось ещё одно путешествие по Карелии. Оно было коротким, но от этого не менее щедрым на впечатления. Но ведь жизнь продолжается – а значит, новая встреча не заставит себя долго ждать!